Память вещей
ангст; джен, ну или преслеш, разбирайтесь сами)
персонажи: Джуффин, Лойсо, Макс, все понемногу.
читать дальше«… но я умею только строить города, и разрушать города, и все» - растерянно говорит с экрана синий нарисованный джинн. Мальчик, что вызвал джинна, хмурится, не веря – ему-то кажется, что в мире есть множество более важных вещей!
Джуффин вытаскивает кассету из видеомагнитофона, смотрит на нее, прикидывая, не испепелить ли этот черный пластиковый кирпичик вместе со всей видеотекой, оставшейся на память о Максе – чтобы не возвращаться больше на улицу Старых Монеток. Но, конечно, не делает этого. Сэр Джуффин Халли давно уже не делает необдуманных поступков, и не чувствует боли, а то, что он чувствует, следует называть каким-то другим, неизвестным пока словом; но если мироздание держится на боли тех, кто разлучен с самым дорогим, то Джуффин мог бы с легкостью построить и держать еще парочку таких же. Или разрушить. Собственно, на меньшее ему уже как-то и не по статусу размениваться.
Джуффин думает о том, что мог бы существовать в Тихом городе за счет одной этой боли и веры в то, что такая высокая цена уплачена не зря. Век за веком он заставлял бы себя дышать неподвижным воздухом Тихого города, каждый вечер выходил бы в его вечные лиловые сумерки, зная, что где-то в таких же сумерках, но теплых, подвижных и живых, бродит смешной лохматый мальчик Макс, любуется точеными башенками Старого Города, вдыхает сладкие запахи уличных трактиров, с кем-то сражается, кого-то любит, открывает для себя все новые и новые чудеса и миры…
Но смешной лохматый мальчик Макс остался в бесконечном лиловом безвременье, а Джуффин стоит, уткнувшись лбом в холодную стену, и обещает себе больше никогда не взваливать на собственные плечи спасение мира, потому что у него это слишком хорошо получается.
«Так не годится, Джуф, «- говорит Сотофа, и хмурится, и гладит его по плечу. «В нашем с тобой возрасте и положении просто смешно так себя изводить, да и небезопасно для окружающих, знаешь ли… Да когда ты проходишь мимо Иафаха, у моих девочек все зелья скисают! Возьми себя в руки, в самом деле…»
«Вот уж не ожидал» - говорит Маба Калох и укоризненно качает головой. «Мне прислал зов Махи, попросил с тобой «разобраться», можешь себе представить? Не думал, что все так запущено. Как это я должен «разбираться», интересно? Разве что выбросить тебя в какой-нибудь отдаленный мир, и дверь закрыть поплотнее… Давай не будем доводить до этого, ладно? Мне бы крайне не хотелось вмешиваться…»
«Видел я людей, которые одержали главную победу в своей жизни... а потом не знали, что с ней делать», - задумчиво говорит сэр Кофа Йох, но слышит его только Куруш, потому что Джуффин не появляется в своем кабинете уже дюжину дней; а его буривух отвечать на размышления вслух не приучен, поэтому говорит сэр Кофа исключительно сам с собой.
«Вот мой отчет, сэр Халли», - поджимая губы, говорит Меламори, когда начальник Тайного сыска все-таки появляется на работе. Мастер Преследования кладет на его стол табличку и пытается убежать; Джуффин ловит ее за руку, пытается усадить в кресло – черт с ним, с отчетом, он нужен только дворцовым бюрократам, давай просто поговорим, девочка! – но Меламори вырывается, неловко и отчаянно, отталкивает его, хочет что-то сказать, но давится рыданиями, выбегает из кабинета. «Видеть вас не могу!» - кричит она на Безмолвной речи. «Хорошо, можешь приносить отчеты с завязанными глазами», - соглашается Джуффин.
«У меня есть для вас задание» - говорит Его Величество Гуриг VIII, с неподдельным сочувствием заглядывает в глаза, тянется – прикоснуться к руке, но передумывает на полпути. «Очень важное, очень опасное, очень секретное! Честное слово, вам понравится!»
Джуффин вникает в хитросплетения дворцовых интриг, раскрывает заговор против короля, предотвращает войну, потом развязывает войну, потом договаривается о мире, получает внеочередную Королевскую награду, выбрасывает ее в Хурон, не открыв шкатулки; ловит десяток мятежных Магистров, дюжину шпионов и одну тварь из иного мира, пожирающую дыхание спящих детей; находит Меламори в трактире рыдающей над остатками пятой бутылки «Джубатыкской пьяни», уводит ее к себе и до утра безропотно выслушивает все, что она думает о расчетливых сволочах, которые жертвуют наивными мальчишками ради спасения мира; переманивает у Бубуты парня-детектива со способностями к Истинной Магии, берет в штат девочку-сновидицу из глухого поселка где-то в Шимарских лесах, делает вид, что не замечает ее романа с Меламори…
На столе начальника Тайного Сыска стоит маленькая круглая коробочка для бальзама. Когда-то давно именно на ней юный Вершитель по имени Макс осваивал едва ли не первый свой магический навык – чтение «памяти вещей». Джуффин берет ее в руки и зажигает белую свечу с едва заметными красноватыми вкраплениями-брызгами.
«Но вы же сами видели, как она боится» - говорит Макс, чье лицо появляется в пламени свечи, точно на экране. «Я просто не мог оставить ее там». «Коробочку? Ты имеешь в виду коробочку?» - Джуффин слышит свой собственный смех и морщится.
«А всё-таки, что они имели в виду, когда говорили, про тьму, в которую мы якобы смотрим?» - спрашивает Макс. У него растерянный вид и непривычно-юное лицо. Джуффин медленно вдыхает и выдыхает воздух на счет «шесть», вспоминая упражнения, что когда-то великодушно подарил Безумному Рыбнику. Тому всего-то и требовалось, что убежать от самого себя. Бывший Кеттарийской Охотник сделал это давным-давно, и бежать ему больше некуда, а сейчас он просто не хочет, чтобы скользящая по щеке капля соленой воды стала предвестником чего-то большего, потому что колдуны его уровня не имеют эмоций, это просто минутная слабость тела, и только. Джуффин вдыхает и выдыхает воздух на счет «восемь».
«Единственной ловушкой на пути мага, победившего старость и смерть, было и остается безумие» - говорит сэр Шурф Лонли-Локли и поднимает палец вверх, что, видимо, означает, что вышесказанное – цитата из какого-нибудь древнего трактата.
«Джуффин, ты вообще в курсе, что творится в городе?» - сердито спрашивает Сотофа. «Такое впечатление, что в вашей конторе работают все, кроме тебя!»
«Я просто не мог оставить ее там» - говорит Макс. Джуффин зажигает новую свечу.
«Зайдешь ко мне, поболтать?» - вкрадчиво говорит Маба Калох, и не получает ответа.
Джуффин ходит на Темную Сторону, сплетает в сложные узоры искрящийся золотыми сполохами розовый ветер; вытаскивает из темных щелей безглазых тварей, наводящих кошмары на спящих, и рассеянно рвет их в клочья, как крепко задумавшийся человек рвет на мелкие кусочки попавшуюся под руку газету; бродит во сне по незнакомым мирам, не оставляя следов на песке бесконечных пустынных пляжей…
«Время – не река, Время – ветвистая крона дерева», говорит Махи Аинти, и Джуффин просыпается с ужасной мигренью.
«У вас все в порядке?» - робко интересуется Меламори и собственноручно приносит кувшин с камрой в его кабинет.
«Может, я пойду кельди собирать?» - умоляющим тоном говорит Мелифаро и сбегает, не дождавшись ответа.
«Я просто не мог оставить ее там… А всё-таки, что они имели в виду, когда говорили, про тьму, в которую мы якобы смотрим?» - спрашивает Макс.
Джуффин вдыхает и выдыхает на счет «двенадцать».
Когда счет доходит до шестидесяти восьми, в заколдованное окно кабинета, в которое решительно невозможно влезть, влезает Лойсо Пондохва.
«Чиффа, у тебя такой жалкий вид, что я даже издеваться не буду» - объявляет он и садится на стол. Лойсо изменился, он больше не отражает лицо собеседника, точно зеркало; сквозь бледную кожу, кажется, можно видеть, как в нем играет, переливается, дышит сила. Джуффин думает со слабым проблеском интереса, что, возможно, теперь с ним будет не так-то просто справиться. Он смотрит на него сквозь пламя свечи и думает, что было бы здорово сейчас взлететь над крышами Ехо, сцепившись с Лойсо в смертельной битве, вспарывая небо сполохами белого и зеленого огня. Двести тридцать пятая ступень магии. Иафах в руинах, на месте центра Ехо огромная воронка… прелестно.
«Да ну тебя»- досадливо машет рукой Лойсо. «Я просто хотел сообщить тебе, что Макс сбежал из Тихого города, сидит в Мире Паука и пишет книги».
«Книги?» - переспрашивает Джуффин. Лойсо ругается непечатно, поминая черта, чью-то мать и какого-то Ктулху, вырывает у него из рук коробочку, сбрасывает на пол свечу.
«Книги!» - кричит, он, наклоняясь к самому лицу кеттарийца. «Это такие бумажки с закорючками! Их читают! И, что важнее, им верят!» Он кладет ладони на лицо Джуффина, и тот видит Макса, небритого и уставшего, с колючим и злым взглядом, Макса, который бредет по серым улицам мира, в котором он не рождался, но который привык считать своей родиной и своим проклятием… С каждым его шагом, с каждым вздохом плетется паутина слов, которые выплескиваются на бумагу, в огромных застекленных лавках лежат россыпи оранжево-черных книжек, как капельки сладкой росы в паутине, приманивая взгляды юных Вершителей, ещё не успевших сгореть в огне собственных сбывшихся страшных желаний. Нити сплетаются в прочный кокон, в котором, как в колыбели, мерно покачивается Мир Стержня…
«Теперь понял?» - нетерпеливо спрашивает Лойсо, убирает руки, и неожиданно гладит его по щеке. «Ты такой смешной со всей этой сединой и прочим… чем тебя твоя рожа не устраивала?»
«Люди пугались», - отвечает Джуффин. Он поднимает с пола коробочку для бальзама и убирает ее в стол.
«Макс почти закончил свою работу. Не мешай ему пока» - говорит Лойсо.
«Джуффин, люди говорят, что сегодня ночью в городе видели Лойсо Пондохву» - сообщает Кофа.
«Простите, у вас есть новая книга Макса Фрая»? – спрашивает у продавца девочка-Вершитель.
«Джуффин, над Иафахом радуга!» - возбужденно выпаливает Нумминорих, влетая в Дом у Моста.
«Да? Наверное, сэр Шурф снова где-то раздобыл косяк» - говорит Джуффин и улыбается. Меламори едва не роняет кружку с камрой, недоверчиво глядит на шефа, и вдруг улыбается тоже – с робкой надеждой во взгляде.
«Ну вот и славно» - говорит Маба Калох, и достает из-под стола чашку с крепким черным кофе.
Память вещей
Память вещей
ангст; джен, ну или преслеш, разбирайтесь сами)
персонажи: Джуффин, Лойсо, Макс, все понемногу.
читать дальше
ангст; джен, ну или преслеш, разбирайтесь сами)
персонажи: Джуффин, Лойсо, Макс, все понемногу.
читать дальше