пробный фанф

[Крылатый Бродяга]

Бродяга заблудился в Лабиринтах...а потом начитался Хроник теперь не совсем вменяем.

Шурф, Макс. Задел на Шурфомакс.
пре-слеш, наверное. + ООС, скорее всего

Хочется...

Хочется…хочется еще раз увидеть, как изгибаются эти тонкие надменные губы. В кровавой усмешке Безумного Рыбника, или непривычно открытой улыбке Шурфа с Темной стороны, не важно.
Невыносимо хочется пройти по острию ножа, заглянуть за маску безупречного Лонли-Локли. Вглядеться в спокойные серые глаза и увидеть полыхающее в их глубине пламя и едва сдерживаемый голод.
Рядом с ним мне спокойно, он – скала, встретившись с которой утихает даже самый лихой ветер. Но время способно изменить любую скалу.

Шурф никогда не курит трубку, предпочитая местному табаку мои сигареты…вытаскивая их из моих пальцев. И каждый раз невыносимо хочется чуть продлить это почти случайное прикосновение.
У него удивительные руки: широкие сильные кисти, длинные пальцы. Шурф – воплощение зимы, но руки у него невероятно теплые, и мягкие. Когда эти мягкие теплые ладони ложатся мне на плечи, я почти не вздрагиваю, когда длинные сильные пальцы начинают разминать затекшие мышцы, мне почти удается сдержать счастливую улыбку.

- Твое дежурство закончилось, Макс, - говорит он отстраняясь
- Шеф велел его дождаться. Составишь компанию? – спрашиваю я, заранее зная ответ.
Шурф любит чай и книги из моего мира, я – кофе и наблюдать за читающим Шурфом. Его глаза – одни для всех трех его лиц – ярче всего горят от жажды знаний, поэтому книги – самый простой способ заглянуть под любую маску.

Его сигарета догорает да самого фильтра, слегка обжигая сжимающие ее пальцы – с безупречным сэром Лонли-Локли такого случиться не может, а вот с Шурфом – вполне. Я вижу улыбку, притаившуюся в самых уголках губ и улыбаюсь в ответ. Рядом со мной его маска порой дает трещины, а значит, рано или поздно, так или иначе, но однажды я заставлю этого невероятного парня по настоящему улыбаться не только на Темной Стороне.

@темы: Слэш, Драбблы, Макс, Шурф/Макс, Шурф

---

Ловушка

[Shot_in_the_Dark]

Острая фаза психоза закончилась, теперь начались осложнения
Рейтинг: G, куда уж мне.
Жанр: если вам меньше 700 лет и вы все еще видите разницу между оттенками слова "любовь", то можете считать это слэшем, ну а так вообще джен.
Персонажи: Макс, Махи, Триша, Джуффин.

…Рассказ окончен, и Франк убирает свои песочные часы, Триша, спохватившись, начинает собирать со стола посуду, а Макс и сегодняшний гость устраиваются в саду, за невысоким столиком в беседке. Обычно беседку из окна прекрасно видно, но сегодня вечерний туман особенно густой – стелется по саду белыми щупальцами, поднимается ленивыми клубами, и нахально прячет силуэты гостей от любопытных глаз Триши – только и видно, что золотистый свет фонаря да огромные тени слетевшихся к нему ночных мотыльков. А вот голоса почему-то слышны отчетливо, будто Макс и его старинный знакомец по-прежнему сидят в кофейне, и Триша замирает, укрывшись за стойкой, задерживает дыхание – вдруг спугнет это странное чудо? Подслушивать, говорят, нехорошо, но бывшая кошка твердо уверена – это суеверие только на людей и распространяется. Не умеют они хранить чужие тайны, ну а кошкам это по праву рождения положено, так уж все устроено, и менять это замечательное положение дел – дураков нет. А разговор в саду и вправду происходит интересный – с другой стороны, сегодняшний гость неинтересные разговоры вести просто не способен, уж в этом-то Триша уверена.
- Ну и историю вы нам рассказали, Махи, - говорит Макс, и чудится Трише в его голосе легкая укоризна, хотя, казалось бы, за что укорять? История была чудесная… - Я, конечно, подозревал, что в Кеттари в Эпоху Орденов было весело, но чтоб настолько…
- Ну только не говори, что ничего подобного не ожидал, ни за что не поверю, - лукаво отвечает гость, и Триша тут же представляет, как он ухмыляется в рыжие свои усы. – И что шеф твой далеко не всегда строил из себя ходячее совершенство, ты наверняка и без меня был в курсе.
- Да уж, - усмехается Макс. – Я вот вас слушал и думал – а что, если пригласить сюда Джуффина, да и устроить вам «очную ставку», а? Знаю, что вам нельзя больше видеться, но здесь-то другое дело, тут пока еще многое можно, пока граница несбывшегося пролегает за оградой этого сада – ну, по крайней мере, так Франк говорит, а ему я почему-то верю безоговорочно…
- Не стоит, - спокойно отвечает Махи. – И не потому, что нам «нельзя» - здесь и вправду можно, а толку-то? Нам, если честно, и говорить-то не о чем. Я все равно в курсе его дел, а ему мои дела пока не по зубам… Тут ведь какое дело – разорвать связь с учеником не так уж сложно, и на каком-то этапе совершенно необходимо. Сложнее не поддаться искушению вмешиваться в его жизнь, когда есть такая возможность. Я, как ты знаешь, уже ни во что не вмешиваюсь – просто права не имею, а то ведь могу и разнести ненароком парочку чересчур хрупких реальностей… А ведь хочется иногда. Как посмотрю, что творит до сих пор этот сумасшедший кеттариец – волосы дыбом становятся, уже подумываю, не сбрить ли их совсем, твоему шефу под стать…
- Что, например? – с интересом переспрашивает Макс.
- Да вот посмотреть хоть на тебя – черт знает что такое у него получилось, - неожиданно ехидно отвечает гость, и через пару мгновений оба собеседника от души хохочут.
- Вот уж, что правда, то правда, - отсмеявшись, подтверждает Макс. – А вот, кстати, хотел у вас спросить… получается, нам с Джуффином тоже однажды придется этот ритуал проводить? Ну, разорвать связь, вы же сами говорили… все-таки, я его ученик, хоть и не самый прилежный.
- Ну, положим, связь вы уже разорвали однажды, - голос Махи становится серьезней. – Когда расставались в Тихом Городе – помнишь ведь? Только можно подумать, это что-то решило. Ты ведь не просто его ученик, ты – его создание, и этого никакими ритуалами не изменить. Впрочем, это как еще посмотреть на причинно-следственные связи, вполне может оказаться, что сначала ты его создал, а потом он тебя, по крайней мере, я б не удивился – очень уж это в вашем духе! Так что не делай такие грустные глаза – никуда твой Джуффин от тебя не денется.
- Вот спасибо, отличная новость! – смеется Макс. – И почему вы ее мне сообщаете с таким мрачным видом, хотел бы я знать?
- Да потому, - веско говорит Махи, - что ненаглядный твой шеф сам загнал себя в безвыходную ловушку.
Слова его будто тяжелыми камнями опускаются на дно окутавшего беседку туманного моря.
- Ловушку? Где? Какую? – сбивчиво спрашивает Макс. Триша его не видит, сколько ни всматривается в туман – бесполезно, но отлично представляет, как он сейчас напрягся, подался вперед, впился пальцами в деревянную столешницу, так, что аж костяшки побелели – знает она эту его манеру.
- Да нигде, - досадливо отмахивается бывший – и ныне бессменный – кеттарийский шериф. – Ты, небось подумал, что я говорю про какое-нибудь место вроде этого вашего Тихого Города? Можешь расслабиться, сэр Макс, сидит твой шеф сейчас в Ехо, в своем любимом кресле, и вешает отборную лапшу на уши юной леди Шиморе Тек, если помнишь такую… Не о том речь.
- Айсу все-таки взяли в Тайный Сыск? – по голосу Макса слышно, что он сейчас невольно улыбается. – Впрочем, о чем я… Махи, вы же знаете, до меня все доходит туго, и не с первого раза, и не в той интерпретации… Объясните по-человечески, что за ловушка?
- Ловушка, созданная его собственными руками, - загадочно отвечает Махи, и умолкает ненадолго – судя по звукам, раскуривает трубку. От его огнива отскакивают разноцветные искры – целый ворох, их даже сквозь туман видно.
- Видишь ли, - неторопливо начинает он, закурив наконец, - Джуффин с детства привык сражаться за место под солнцем, вечно что-то всем доказывать, взваливать на себя ответственность – как правило, больше, чем он способен вынести… Со временем, конечно, я его от этих игр отучил, как и от многих других. Но в историю со спасением Мира он все равно вляпался, причем, заметь, без какой-либо инициативы с моей стороны. Сам заговорил о сменщике для Менина, сам вызвался… Это, впрочем, отношения к делу почти не имеет. Удивительно, какие глупые мелочи иногда к этому грешному делу отношение имеют… Например, тот факт, что отец Джуффина сбежал еще до его рождения и больше в Кеттари не показывался. Ну подумаешь, эка невидаль, обрюхатил беспутный охотник на лис честную крестьянку, да и пошел своей дорогой! А вот поди ж ты… Уж не знаю, что творилось в голове у этой несчастной, только сына она воспитывала, мягко говоря, так себе. В общем, парень вырос в твердой уверенности, что отец его бросил, потому что он был для него недостаточно хорош. Знаю, звучит идиотски, но вот как-то так примерно он и думал, сам того не осознавая. И неосознанно же стремился все время доказывать обратное. Из таких вот брошенных мальчишек и вырастают спасители мира – или разрушители, это уж как карта ляжет… Да магистры с ним, с Миром! Спасли же вы его, в конце концов… Только вот какая штука – создавая тебя, Джуффин еще был непростительно далек от совершенства. Он и сейчас далек, и не смотри на меня так удивленно! Был бы он совершенством, сидели бы мы с ним вдвоем на окраине Кеттари да кофе попивали… впрочем, нет, со мной он и тогда сидеть не захотел бы, знаю я его… В общем, создавая тебя, Джуффин совершенно некстати вспомнил, каково это – когда никто тебя не любит, и собственному отцу на тебя плевать, и мальчишки на улице ублюдком дразнят, и прочее, прочее… Сам-то он, понятное дело, от воспоминаний о тяжелом детстве давно не страдает, но помнить – помнит.. Вот и создал, сам себе наперекор, такое диво дивное, которое все любят… А ты сам не замечал разве, сэр Макс, что ты, как тот грешной червонец, нравишься всем? Мятежным магистрам и их дочкам, ветрам иных миров, зачарованным городам, буривухам, и прочим неведомым тварям… Думаю, Джуффин не поленился в свое время прочесть тебе длинную лекцию о том, как в погоне за любовью к себе мы упускаем настоящие чудеса. И все это верно, только об одном он забыл упомянуть – как желание быть любимым, не найдя себе выхода, так и сидит занозой в сердце даже самого могущественного колдуна.
Махи умолкает, глубоко затянувшись, и, похоже, продолжать не собирается, но Макс, разумеется, не позволит ему спокойно докурить.
- Махи, я ничего не понял, - жалобно сообщает он собеседнику. – Вы говорили про какую-то ловушку, потом про любовь… и при чем здесь я?
- Ох, и тяжело же с тобой, - вздыхает за стеной тумана невидимый Махи. Триша тихо хихикает, и тут же зажимает рот ладошкой. Она-то уже все поняла, даром что кошка. А с Максом действительно непросто, зато – ой как интересно! И весело временами…
- Наверное, Джуффин не раз говорил тебе, да ты и сам убеждался, что ему, по большому счету, на все пофигу, - досадливо поясняет тем временем старый шериф. – Так вот, тут он слегка кривил душой. Ему не пофигу, разумеется, на загадки Вселенной. На собственное развитие – ну, это как раз ладно бы. Но тут еще эта грешная стабильность мира – дался ему этот Мир! Давно бы сбежал в Хумгат да отправился путешествовать, так нет, сидит, охраняет Сердце Мира, ненаглядную свою столицу, на которую ему тоже почему-то очень даже не наплевать… И еще ты. К твоей судьбе, Макс, он далеко не равнодушен, что бы он по этому поводу не плел.
- Надо же, - теперь у Макс удивленный голос, словно он только что совершил великое открытие. – А я-то думал, что Джуффин уже достиг этого вашего совершенства… Ничто его не волнует, ничто из равновесия не выведет – слишком он для этого опытный и мудрый.
- Ага, слышал бы ты, что он творил, когда вернулся из Тихого Города, сильно усомнился бы в его мудрости, - ворчливо отзывается Махи. – Хотя откуда тебе знать? Сотофу ты в гости пока пригласить не додумался, а при сотрудниках он, понятное дело, не раскисал, держал лицо. Ну а мне Сотофа присылала зов пару раз, советовалась, что с ним делать… Впрочем, ладно, справился же он, в конце концов. Пьяным над Хуроном не летал – и то спасибо…
- А что, и такое случалось когда-то? – хихикает Макс, и тут же становится серьезным. – Так что было-то?
- Скучал он по тебе, вот что, - коротко отвечает Махи, и беседку ненадолго окутывает тишина.
- Вы будете смеяться, Махи, но я такой дурак, - вздыхает наконец Макс. – Я ведь и правда думал, что он даже сюда не придет… ну, ладно, один раз – придет, ему же страшно интересно, во что я превратился теперь… Но, честно говоря, я пребывал в твердой уверенности, что я Джуффину больше не нужен. Миссию я свою выполнил, о чем еще говорить…
- Конечно, не нужен, - подтверждает Махи. - И он, поверь мне, очень рад этому факту. Потому что наконец-то он может тебя просто любить.
Триша каким-то шестым чувством ощущает, как Макс замирает, кусает губу, смотрит на собеседника настороженно и недоверчиво. Сиреневые сумерки сгущаются понемногу, вплетаются в косы тумана темными лентами, гонят в окно душный аромат цветов, приглушают звуки. Кажется, уже никто не нарушит тишину, но Макс наконец заговаривает вновь.
- Любить? Меня?..
- Ох, дырку над тобой в небе, ну не меня же, - ворчит Махи. – Ну что ты покраснел, будто я тебе скабрезности какие рассказываю? У слова «любовь», знаешь ли, много значений и оттенков. И когда проживешь под тысячу лет, перестаешь их различать. Вот уж на это Джуффину точно пофиг, можешь мне поверить. Любовь есть любовь, к сыну ли, к другу, к ученику, к женщине, мужчине… И да, не нужен ты ему, как инструмент по спасению мира – больше не нужен, и это, поверь, к лучшему. Думаешь, легко ему было тебя воспитывать, учить всем этим чудесам, и знать, каждую секунду помнить, какая судьба тебе уготована? Восхищаться своим творением, удивляться твоим талантам, заново открывать себя – в тебе, те стороны, что, казалось бы, давно погребены под ворохом удобных масок… врать напропалую, очаровывать, затягивать в паутину чудес, обещать счастливое будущее, и при этом помнить, все время помнить… ну что там такое, Макс?
- Да ерунда, мошка какая-то в глаз залетела, - преувеличенно бодро отвечает Макс. – Сейчас я ее… Так что вы говорили?..
- Я говорил о том, что невозможно создать такое чудо, как ты, без любви, - безмятежно продолжает Махи. – И о том, что Джуффин своими руками создал себе ловушку – тебя. Не учел он, создавая существо, которое невозможно не любить, что сам станет первой жертвой этого «невозможно»… И отступить от плана, пойти наперекор судьбе – тоже невозможно… ну, как выяснилось, почти невозможно. Но ведь он этого не знал. Знаешь, почему, когда тебя чуть не заграбастала Черхавла, твой шеф не рвался тебя спасать? Он ведь всерьез рассматривал вариант, что ты сбежишь в Мир Бликов, и признавал за тобой право на этот шанс – шанс получить свободу от его планов, от собственной судьбы…
- Триша! – голос Франка, как гром с ясного неба. – Ты чего там застряла? Яблоки в погреб отнесла уже?
Триша спохватывается – забыла совсем, а ведь этим яблокам никак нельзя подолгу оставаться в тепле, они и вкус потеряют, и светиться перестанут, скорее их в погреб!
Когда она возвращается, Макс обнаруживается в кофейне – копается в стопке открыток на полке за стойкой, улыбается виновато, но решительно – удивительное сочетание, у кого другого на лице увидела б – не поверила бы ни за что, ну да это же Макс, у него и не такое получится.
- А гость уже ушел? – спрашивает Триша. Макс кивает рассеянно.
- Ушел, дела у него… Но ты не переживай – завтра у нас еще гость будет. Всего один, но тебя обрадует, думаю!
- Джуффину открытку пошлешь? – уточняет Триша и тут же немного смущается от собственной смелости. А с другой стороны, кому же еще?
- Ага, - обезоруживающе улыбается Макс. – И как ты догадалась? Впрочем, ты у нас умница, это я дурак, вечно мне очевидные вещи приходится на пальцах растолковывать, сколько раз мне говорили – живу, как во сне, перед самым носом ничего не замечаю… Но ничего, теперь-то я умнее буду, надеюсь, исправляться еще не поздно.
Триша пропускает мимо ушей его тираду – если Максу так уж хочется себя ругать, пускай. Никто другой ведь все равно на такое не решится. Вот сэр Джуффин разве что.
- Что ты ищешь там, может, помочь?
А Макс действительно как будто что-то ищет в стопке, разложил открытки на стойке веером, перебирает, рассматривает.
- Тут была одна такая, с лисичками, - поясняет он. Триша вытаскивает наугад одну – на ней действительно ушастый смешной зверек, похожий на лису.
- Вот эта?
- Не-а, - Макс мотает головой, отросшие волосы падают на уши растрепанной копной. – Там двое было лисят нарисовано. Непременно надо, чтобы двое, понимаешь?
Триша понимает. Чего уж тут не понять-то. Они перебирают стопку вместе, и через минуту Макс торжественно выуживает нужную открытку, одним прыжком усаживается за стол и начинает грызть карандаш, думая над посланием.
- А вы с Джуффином гулять пойдете или тут посидите? – Трише очень не хочется отвлекать Макса от раздумий, но такой важный вопрос сразу надо прояснить. Потому что, если гости останутся на ужин, а не отправятся бродить в тумане всю ночь напролет – а с них станется, знает она их… то непременно надо приготовить яблочный пирог. Джуффину понравится, он и в прошлый раз ее пирог хвалил.
- А я не знаю, - пожимает плечами Макс. – Ничего не знаю… нет, в одном я все-таки уверен. Когда Джуффин придет, я его обниму крепко-крепко, и не отпущу, наверное, целую вечность… И скажу ему, что я идиот, каких еще поискать, а он, небось, засмеется и скажет: «Тоже мне новость…»
- Тогда я все-таки сделаю пирог, - решает Триша.
Следующий день пролетает незаметно, и когда Триша, внезапно спохватившись, смотрит в окно – а не вечереет ли? – там уже начинает свой танец привычный вечерний туман. Она выходит в сад, собирает в джезву вечернюю росу – сваренный на ней кофе чудо как хорош, главное, не перепутать ее со слезами бабочек! И замечает вдруг, что в дальнем конце тропинки замерли два силуэта. Серебристое лоохи Джуффина мягко мерцает в вечерних сумерках, а темная куртка Макса с этими сумерками почти сливается, и Триша с улыбкой отводит взгляд, видя, что Макс все-таки осуществил свою «угрозу», и думает, что пока длится эта его «вечность», пирог она все-таки испечь успеет.
Они заходят точно вовремя, как раз когда она вынимает пирог из духовки. Триша замечает, что они украдкой держатся за руки, точнее, это Макс ухватил бывшего начальника за руку, решительным и собственническим жестом – мол, моё, не отпущу ни за что, целую вечность или даже две. Триша знает, что «вечность» у Макса недолгая, до ближайшего дождя или что-то около того. И Джуффин это знает, но знает также, что такая вечность все же неизмеримо больше, чем ничего, и это знание прячется на дне его глаз, когда он улыбается вот так – приветливо и отрешенно, как человек, в распоряжении которого все тайны Вселенной, а самая главная из этих тайн сейчас держит его за руку, и чего еще остается желать для абсолютного счастья, вот разве что – куска яблочного пирога явно недостает, и Триша спешит к их столику с дымящимся подносом в руках, потому что абсолютное счастье – штука серьезная, и кто она такая, чтобы стоять у него на пути.

@темы: Слэш, Макс, Джен, Триша, Джуффин

---

Амулет сэра Киттаки.

[Shot_in_the_Dark]

Посвящается моему прекрасному начальнику, который целый день ходил мимо и нервировал, невольно стимулируя к написанию жесткой нцы))

Жанр: слэш.
Персонажи/пейринги: Макс, Лойсо/Джуффин. Также присутствует канонический пейринг автор/мозг читателя. До леди Марты мне далеко, но я старалась)))
Рейтинг: вы не поверите, но NC-21.
Предупреждения: насилие, мат, философия.
Эпиграф: «…с твоим злейшим другом Лойсо Пондохвой… Да, знаю, что ты на это скажешь: а у кого с ним ничего не было?» (с) Сотофа, канон


- Бедный, бедный сэр Макс, опять проспал самое интересное, - ехидный голос шефа я услышал раньше, чем вошел в наш с ним общий кабинет. Надо сказать, наши представления об «интересном» временами довольно сильно различались, так что я не стал спешить с выводами и предаваться печали, а уселся в свое любимое кресло и первым делом потянулся к кувшину с камрой. Джуффин, вопреки обыкновению, сидел на подоконнике, перебрасывая из ладони в ладонь какой-то прозрачный стеклянный шарик – движения были быстрыми, словно шарик был раскален и держать его в руке дольше секунды не представлялось возможным. Вид у него был крайне довольный, и, без сомнения, ему не терпелось поделиться новостями… ну, или он довольно успешно это изображал, и я честно попытался потянуть время и помучить шефа – целых секунд двадцать, прежде чем сдаться и спросить:
- И что же такого интересного я пропустил?
Джуффин поднес шарик к лицу и, хитро прищурившись, посмотрел на меня сквозь него.
- Хочешь узнать, как именно сэр Бри Киттаки добывал информацию из сознания своих жертв?

Теперь я действительно готов был признать, что пропустил самое интересное – если упомянутого господина поймали в мое отсутствие. Сэр Киттаки был уважаемым цирюльником – пока не заделался банальным, но весьма успешным шантажистом. Каким-то загадочным образом он оказался способен выуживать из памяти своих клиентов самые тайные и постыдные страницы их биографии – при условии, что таковые имелись, конечно. Еще в его арсенале имелось с полдюжины магических штучек, простых, но эффективных, вроде способа запутать Мастера Преследования и не пустить его по своему следу… а главное, эти фокусы оставляли после себя очень необычные следы и были совершенно незнакомы сэру Джуффину Халли, что автоматически делало беднягу цирюльника разыскиваемым преступником номер один в Соединенном Королевстве, потому что начальник Тайного Сыска просто не выносил, когда какие-то тайны проходили мимо него. По-видимому, приемы эти относились к древней магии Черухты, в которой никто из нас не был силен. Обнаружив пристальное внимание тайных сыщиков к своей персоне, шантажист скрылся от нас, и почти полгода о нем ничего не было слышно. И вот, очевидно, похождениям сэра Киттаки пришел конец – а я и не застал сей волнующий момент, действительно, досадно.

Видимо, моя озадаченная физиономия достаточно ясно выражала эмоции, потому что Джуффин тут же продолжил, не дожидаясь ответа на свой и без того очевидно риторический вопрос:

- Вот этот вот шарик, Макс, - и он бросил мне свою игрушку, я едва успел поймать ее в полете, - вот этот шарик, без сомнения – один из самых сильных магических предметов, что мне когда-либо встречались. Изумительная вещица!

Я внимательно посмотрел на стекляшку в руке, но не увидел ничего особенного. В моем мире такие шарики украшали аквариумы с экзотическими рыбками, например. Был такой у одной из моих бывших подружек, кажется, миллион лет назад, в другой жизни…
Я недоуменно пожал плечами, и уже собирался было вернуть загадочный предмет Джуффину, когда вдруг увидел в самом центре шарика темно-красную точку… или искру… она сверкнула и стала расти под моим взглядом, превращаясь в крошечную каплю густой жидкости, лениво перекатывающейся внутри шарика.

- Все верно, это капля крови. В данном случае моей – надо ж мне было разобраться, как он активируется? – охотно пояснил Джуффин. – Просто и гениально – цирюльнику несложно как бы случайно уколоть клиента… А потом наш герой шел домой, ложился спать, сжимая в кулаке вот эту штуковину… и смотрел яркие, подробные сны о прошлом своих клиентов. Причем принцип очень изящный – можно заранее мысленно сформулировать вопрос, и увидеть именно тот момент прошлого «клиента», что является ответом. Прекрасный инструмент, и как его можно было создать с такой идиотской целью, как шантаж? Который раз с прискорбием убеждаюсь, что талант в магии редко сочетается с оригинальностью мышления…

Ответив на эту бурную тираду невнятным «угу», я протянул шефу обсуждаемую «штуковину», но тот покачал головой.

- Насчет механизма действия – это, на самом деле, всего лишь мое предположение, - уточнил он с невинным видом. – Думаю, тут не обойтись без… как это называют сыщики на твоей родине? А, следственного эксперимента. В общем, я пошел домой, а ты, когда решишь, что твоя ленивая совесть позволяет тебе дрыхнуть на рабочем месте, постарайся для разнообразия провести это время с пользой для дела, и возьми в руку этот шарик… И, будь добр, спроси что-нибудь поприличнее – шантажировать меня тебе все равно не удастся.

- Э… в смысле… как? – сказать, что я совершенно обалдел от такого предложения, значит не сказать ничего. Копаться в прошлом Джуффина? С его позволения и даже прямого указания? Нет, серьезно?

- Да брось ты, Макс, - шеф махнул рукой и рассмеялся, глядя на мою ошарашенную физиономию. – Вот уж не думаю, что ты увидишь что-то, чего обо мне не рассказывают в столичных трактирах. Тебе будет полезно, ну а мне и правда интересно, так ли работает этот амулет, как я предположил. Понимаешь, я уже сдуру активировал его своей кровью… Ну и кому мне теперь доверить этот грешный эксперимент, скажи на милость? Шурф, как ты знаешь, еще не вернулся из графства Вук… предлагаешь послать леди Меламори копаться в ужасах моей бурной юности? Тебе ее не жалко? Ну, или сэр Кофа… нет, знаешь, я не все могу ему доверить.

После такого заявления я окончательно утратил дар речи, чем этот злодей и воспользовался, пожелал мне хорошей ночи и исчез, а я остался обалдело хлопать глазами. Это что получается, значит, мне можно доверить ВСЁ? Я почти физически ощутил, как на меня тысячетонной глыбой давит груз ответственности. Таких заявлений я от шефа еще не слышал…

Минут через пятнадцать сумбурных размышлений я пришел, впрочем, к утешительному выводу, что Джуффин наверняка способен заблокировать от постороннего вмешательства все по-настоящему страшные и секретные участки памяти, а может, чем черт не шутит, и вовсе может проконтролировать, что именно покажет мне этот амулет. Мало ли, что он мне тут наплел – наверняка утром выяснится, что все это был очередной хитрый педагогический ход. Немного успокоившись, я устроился в кресле и предался размышлениям о том, какой же вопрос все-таки задать перед погружением в сон. Точную формулировку подобрать никак не удавалось, потому что, если уж говорить начистоту, о прошлом шефа мне было интересно все. Несмотря на то, что я уже далеко не первый год работал под его началом, Джуффин во многом оставался для меня загадкой – как и для большинства жителей этого Мира, полагаю, за исключением разве что Махи.

«Хочу увидеть то, что поможет мне его понять» - дурацкая формулировка, но лучшей я так и не придумал к тому моменту, когда, за несколько часов до рассвета, меня все-таки сморил сон.

Помещение было мне незнакомо – то ли маленький трактир, то ли просторный бар. Скорее все же бар - высокие стулья, длинная стойка, ряд стаканов... Осмотревшись, я с удивлением понял, что мне здесь нравится… нет, не так – я в восторге от этого бара, он словно воплощает мое идеализированное представление о месте, куда хочется приходить каждый вечер. Простая, даже грубоватая деревянная отделка, теплые цвета, уютный полумрак в одном углу, золотистый свет сквозь витражи – в другом… запах корицы, тепло нагретого солнцем дерева под ладонью, прикосновение грубой шерсти рубашки к коже – откуда вдруг? Я на пару мгновений растерялся, пока не сообразил, что второй набор ощущений – не мой. Сознание словно раздвоилось – я одновременно видел и помещение целиком, пустые стулья, мужчину за стойкой – и тонкие стручки корицы, которые я – нет, все-таки он – бережно разминал пальцами, собираясь бросить в кипящую на жаровне жидкость. Я откуда-то знал, что бар находится в Ирраши, а за стойкой стоял ни кто иной, как Джуффин Халли, хотя я бы ни за что его не узнал, оказавшись здесь наяву и случайно. И дело вовсе не в маскировке – передо мной было все то же лицо Кеттарийского Охотника, что я не раз видел на Темной Стороне, а любой из горожан эпохи гражданской войны опознал бы даже в полумраке бара. И не в костюме, хотя светлые брюки и рубашка с закатанными рукавами ему очень шли, выгодно подчеркивая развитые мускулы – я мимоходом пожалел, что иррашийская мода никогда не приживалась в столице. Жесткие, коротко остриженные волосы были неожиданно светлыми, почти как у альбиносов, но и это не сильно меняло его облик… Иным был взгляд, и общее ощущение, из тех, что называют «шестым чувством», и отказываются описывать словами – таких слов и нет в повседневной речи. Хозяин этого бара никуда не спешил, ни о чем не жалел, ничего не планировал на завтрашний день – я чувствовал это так же явственно, как запах корицы, как теплый луч закатного солнца, скользящий по щеке, залетев сквозь открытое окно. Он просто существовал в бесконечном «здесь и сейчас», и ничто не имело значения, ничего не было в мире сейчас, кроме жестких стручков, скользящих меж кончиков пальцев, и красноватой пыли, что сыпалась в белую фарфоровую миску... никогда в жизни я не ощущал ничего столь пронзительного, ошеломляющего и в то же время бесконечно умиротворяющего, чем эта странная свобода человека, целиком и полностью поглощенного одним простым действием. Я растерянно подумал, что камра, которую варят с такой глубочайшей концентрацией на процессе, должна быть самой лучшей на материке – не говоря уж о том, что об иррашийской камре я вообще ничего хорошего не слышал, в отличие от местного вина и пива.

Я знал эту историю, слышал и от Шурфа, и Джуффин как-то мельком упоминал, как его настиг Бич Магов – говорят, каждый, кто практикует Истинную магию, может внезапно потерять могущество на продолжительный период. Когда такое приключилось с Кеттарийским Охотником, в самом разгаре Смутных времен, ему ничего не оставалось, кроме как сбежать из столицы с иррашийским караваном, скрываясь от многочисленных врагов, каждый из которых мог уничтожить его тогда одним движением пальца. Помню, как я смеялся, услышав от Шурфа, что наш шеф держал в Ирраши пивной бар, и даже сам стоял за стойкой, разливая клиентам напитки. Эта забавная подробность изрядно скрашивала впечатление от всей истории, в целом довольно жуткой – ведь Джуффин тогда не знал, что потеря силы – не навсегда, и всерьез полагал, что жить ему осталось недолго…

Возможно, подумал я, заворожено наблюдая за движениями рук человека за стойкой, только так и получится ощутить жизнь во всей ее полноте – расставшись с прошлым, не думая о будущем, полагая каждый день – последним?

Бар постепенно заполнялся посетителями – очевидно, вечерние часы здесь были самыми оживленными. Я не понимал иррашийского наречия, но легко мог читать «перевод» разговоров в мыслях Джуффина, да этого, как правило, и не требовалось – я уже понял, что большинство пришедших были завсегдатаями, знали – точнее, полагали, что знали – хозяина не понаслышке, здоровались с ним приветливо, делились какими-то новостями про общих знакомых, справлялись о его делах, пространно докладывали о своих… Джуффин подсаживался то к одним, то к другим, неспешно разносил заказы, держался с достоинством, но радушно, слушал подчеркнуто-внимательно, и спокойная улыбка человека, у которого в жизни всё хорошо, почти не покидала его губ. Сейчас я видел его как на ладони - то, что в нем изменилось, то, что пропало без следа, и то, что осталось. Обманчивая плавность движений по-прежнему скрывала отточенные рефлексы профессионального убийцы – но не оставалось и тени желания использовать эти рефлексы по назначению. Ну, разве что, перевернутый бокал ловко поймать у самой кромки стола, да получить в награду восхищенный взгляд сидящей за крайним столиком дамы. Жажда жизни и страсть к ее тайнам все еще были при нем – Джуффин лишь жестко пресекал все попытки своего сознания породить хоть какую-то надежду на «завтра». Надежда – глупое чувство, эти слова Махи он, как прилежный ученик, сделал своим девизом. Сожаления о прошлом столь же безжалостно отправлялись в небытие, едва родившись. «Что ж, это глупый, но не самый худший конец для истории Кеттарийского Охотника», сказал он себе, и тут же выкинул из головы даже эти два слова.

Я провел целый вечер вместе с ним в качестве незримого наблюдателя, и думал, что увидел достаточно, чтобы получить ответ, но, как выяснилось, история только начиналась. Когда до закрытия оставалось едва ли полчаса, и из посетителей в баре осталась только привлекательная женщина средних лет, задумчиво потягивавшая вино за столиком в углу, в дверях появился новый посетитель. Впервые за вечер я ощутил, что размеренный ритм дыхания Джуффина сбился… кажется, он действительно занервничал, по крайней мере, в первые полторы секунды. А потом успокоился. Потому что ему, по большому счету, было нечего терять, и потому, что Лойсо Пондохва никогда не входил в число его врагов – до сих пор их пути не пересекались, чему Кеттариец временами искренне радовался, потому что Лойсо вовсе не вызывал у него антипатии. И, когда высокий светловолосый мужчина махнул ему рукой, стандартным для этих мест жестом требуя вэра – местного пива – Джуффин спокойно поставил перед ним бокал, и присел напротив, внимательно глядя в лицо посетителя.

- Ты Чиффа, верно? – поинтересовался тот, пригубив напиток. Глаза Лойсо, изначально вроде бы карие, стремительно светлели, повторяя цвет глаз собеседника. – Так вот где ты скрываешься.
- Я не скрываюсь. Так, решил отдохнуть от столичной суеты, - с улыбкой ответил Джуффин. Лойсо с интересом уставился на него.
– Ты меня не боишься. Странно, с чего бы? Знаешь, на твоем месте… я бы уже умер, пожалуй.
- Ну, я подумал это всегда успеется, - тон Джуффина был нарочито-небрежен, он словно бы от скуки болтал с посетителем, стремясь скоротать время до закрытия, и только.
- Пожалуй, убивать тебя сейчас было бы скучно, - почти в тон ему, так же небрежно ответил Лойсо. – Это будет слишком легко, а меня раздражают легко достижимые цели. Хотя, подозреваю, это могло бы избавить меня от ряда проблем в будущем.
- Неужели? – не знаю, заметил ли это Лойсо, но глаза Джуффина на миг вспыхнули былым, злым и безудержным пламенем. Я почувствовал, что он с трудом удержался, чтобы не наброситься на собеседника с расспросами – он что, знает что-то о настигшем его проклятии? Значат ли его слова, что силу можно вернуть? Но, конечно, он понимал, что Великий магистр Ордена Водяной Вороны вряд ли станет читать ему лекции – явно не за тем явился.
- Мне интересно, - задумчиво сказал Лойсо, глядя куда-то в пространство, - как сильно нужно согнуть внутренний стержень личности, чтобы он сломался? У каждого ведь свой предел, верно?
- Не знал, что тебя интересует подобная ерунда, - на внезапный переход к абстрактной философии Джуффин отреагировал легкой усмешкой. – Все говорят, ты занят исключительно способами разрушения Мира.
- А всё взаимосвязано, - с готовностью пояснил Лойсо, с удовольствием потягивая пиво. – У Мира тоже есть Стержень. Ты не знал?
- Слышал… краем уха. К чему ты ведешь?

Пондохва одним глотком допил свою порцию и с громким стуком поставил стакан, поднимаясь из-за стола.

- Ты ведь живешь здесь, на втором этаже, верно? Пойдем-ка в твою комнату. Там и поговорим.
- У меня тут еще посетители, - спокойно ответил Джуффин. Он и не подумал двигаться с места. – И с чего ты взял, что я вообще собираюсь приглашать тебя в гости?

Лойсо уставился на него с неподдельным изумлением.
- Да ты феноменальный наглец, Чиффа. В жизни таких не видел, а жизнь у меня была долгая и интересная, можешь мне поверить. До тебя вообще доходит тот факт, что я могу за полсекунды стереть с лица земли этот убогий бар вместе с тобой и твоим дрянным пивом?
- Надо же, а до сих пор на качество пива никто не жаловался, - Джуффин безмятежно улыбался, а во мне эхом отзывались его чувства – тревога и… азарт. Он будто специально дразнил своего опасного гостя, с интересом наблюдая, что же будет дальше. И прекрасно понимал, чем рискует.
- Ты хочешь жить, не притворяйся, - Лойсо нетерпеливо встряхнул своей золотистой гривой, откидывая волосы со лба. Я невольно залюбовался им… и Джуффин, как ни странно, тоже. По крайней мере, отметил про себя, что чисто эстетически Лойсо, в общем-то, является объектом, приятным глазу. Ну, как картина на стене. Удачный портрет самого Джуффина, исправленный и улучшенный, и дополненный экстравагантной прической, которую тот никогда не стал бы носить по причине ее ужасающей непрактичности.
- Ты хочешь жить, несмотря ни на что, и это удивительно, потому что девять из десяти магов, оказавшись на твоем месте, предпочли бы умереть быстро и безболезненно. Я не понимаю, что дает тебе силы, но я это выясню. И сейчас я хочу проверить одну свою гипотезу. Ты пойдешь со мной, или я сожгу этот бар, а тебя убью, и ты потеряешь все, даже самые призрачные шансы когда-нибудь вернуть свою силу. Ах да, а вот этой милой леди за дальним столиком я вырву внутренности и заставлю ее медленно их поедать, содрогаясь от боли и отвращения…
- Больное воображение – крайне неудачное дополнение к выдающимся способностям в магии, - Джуффин поднялся из-за столика, переставил бокал на поднос. – Хуже него – разве только глупость. Ладно, подожди меня, я сейчас.

Он отнес посуду к стойке, подошел к последней посетительнице с просьбой присмотреть за баром, если она еще собирается сидеть здесь хоть полчаса. Отголоски его чувств подсказывали мне, что Лойсо действительно нашел, чем его задеть – не жалостью к женщине, конечно, нет – намеком на возможность однажды вернуть силу. Надежда – глупое чувство, и Джуффин, сам себе удивляясь, признал, что еще способен совершать глупости. Он поднимался по лестнице, показывая гостю путь, и старался быть готовым к чему угодно, потому что понятия не имел, что нужно Лойсо, но предположения у него имелись, и были не слишком радостными. Орден Водяной Вороны по сравнению с другими, в общем-то, не щеголял слишком уж кровавыми или жестокими обрядами, но вот его Великий магистр никогда не гнушался импровизации…
Однако Лойсо снова сумел его удивить. Когда за ними закрылась дверь маленькой комнаты – Джуффин жил под самой крышей дома, фактически, это был переделанный чердак, обставленный грубой, но добротной мебелью – гость, бегло оглядевшись, поднял руку и начертил в воздухе какой-то сложный знак, который тут же засветился тусклым оранжевым светом и словно прилип к его ладони.

- Знаешь, что это такое, Чиффа?
- Печать подчинения, - неохотно отозвался Джуффин. Происходящее нравилось ему все меньше.
- Верно, это она. Ты, конечно, знаешь, как она действует. Тот, на кого ее поставят, в течение нескольких часов будет вынужден выполнять все приказания поставившего… или будет корчиться в жутких муках, в случае неповиновения. Но я не буду ее применять. Я только хочу, чтоб ты видел, что заклятие уже сплетено, и я могу отпустить его в любой момент. О тебе рассказывают, что ты неглупый человек, Чиффа. Значит, ты понимаешь ситуацию. Мне вовсе не хочется применять печать. Но я – могу. Понимаешь?

Я в который раз в своей жизни поразился выдержке шефа. Выслушивая все это, он не шевельнул ни единым мускулом лица.
- Какая разница, принуждаешь ты меня заклятием или угрозой это заклятие наложить?
- Разница огромна, - Лойсо ухмыльнулся и внезапно толкнул своего собеседника так, что тот отлетел в дальний угол комнаты, упав на постель. Я на мгновение задохнулся вместе с ним, ощутив, как в груди перехватило дыхание от удара. И успел отметить, что Лойсо в Эпоху Орденов, судя по всему, действительно был тем еще психом. Мне исключительно повезло познакомиться с этой выдающейся личностью в период, когда он уже почти обуздал свой буйный нрав.
- Разница огромна. Все дело в свободном выборе. Я хочу, чтобы ты сам подчинился мне. Не твое тело – ты сам.

Лойно в несколько шагов пересек комнату и остановился, глядя на Джуффина сверху вниз – тот еще сидел на постели, стараясь отдышаться. Губы Великого Магистра растянулись в плотоядной ухмылке.
- Раздевайся, - коротко приказал он.

Джуффин долго – пожалуй, секунды три - смотрел на него, пытаясь уложить в голове всю ситуацию, которая, по его мнению, из драматической превращалась в откровенно идиотскую, хотя ему от этого было не легче. Справившись с этим, он рассмеялся.
- Серьезно? Ты хочешь сказать, что… Нет, подожди, тебе уже без Печати подчинения и не дают, верно? Ничего удивительно, с твоей-то репутацией… То есть, хваленое безумие великого и ужасного Лойсо Пондохвы – это всего лишь банальный недотрах?

Я в своей жизни немало повидал примеров того, как люди нарываются на неприятности, но сэр Джуффин Халли сегодня стал для меня окончательным и бесповоротным рекордсменом в этом сомнительном виде спорта. Честное слово, уж на что я, по единодушному мнению друзей, легкомысленное до безбашенности существо – но если бы это я сейчас смотрел в раскаленные добела затаенной яростью глаза Лойсо, я бы… ну, для начала, я бы не стал его оскорблять.

И все-таки я мысленно охнул и обозвал Лойсо сволочью, когда почувствовал, с какой силой он стиснул запястья Джуффина, угрожающе нависнув над ним.
- Ты хочешь жить, - выдохнул Лойсо, и его горячее дыхание почти обожгло щеку Джуффина. – Несмотря ни на что. А значит, ты будешь подчиняться.
Он отступил на шаг и выжидающе уставился на Джуффина, который, опустив взгляд, растирал ноющие запястья и думал о том, что Лойсо, в общем-то, прав. Хоть и ведет себя как идиот. И позволяет примитивным инстинктам затмевать разум. Потому что, вообще-то, есть и другие способы…
- Давай, я жду.

Пожав плечами, Джуффин стянул через голову рубашку, выскользнул из штанов, старясь делать это непринужденно – словно бы просто спать собрался. Лойсо, хмыкнув одобрительно, подошел ближе и, больше не утруждая себя просьбами или приказами, одним изящным движением, развернул его к себе спиной и, надавив тяжелой рукой на основание шеи, заставил нагнуться в довольно недвусмысленную позу. Джуффин с затаенной усмешкой подумал, что, по крайней мере, в постельных вопросах Лойсо не слишком оригинален. А потом резонно заключил, что ему-то как раз следует этому радоваться. Потому что если Лойсо и тут включит свою буйную фантазию, вряд ли выйдет что-то приятное. А я тем временем лихорадочно пытался освободиться от пут этого сна, давно переставшего быть волшебным.

Состояние мое было близко к панике, ибо, что бы там ни говорил шеф об отсутствии у меня чувства иерархии, наблюдать его в подобной ситуации я вовсе не хотел. Не говоря уже о том, чтобы переживать все его ощущения вместе с ним. Хотя, разумеется, нашлась какая-то на редкость извращенная часть меня, которая была не прочь понаблюдать, ехидно отмечала, что тут есть на что полюбоваться – тело у Джуффина было вполне привлекательным, да и Лойсо... хотя Лойсо как раз не спешил раздеваться. А еще эта часть моего сознания активно интересовалась, что будет дальше. Хотя это, в общем-то было совершенно понятно, было б чем интересоваться, ситуация вполне очевидна. Как там в старом анекдоте – «… ну и приводят меня к немцам в блиндаж, капитан достает маузер, приставляет к голове и говорит «Соси, или расстреляем!» - ну и что? - что, что, расстреляли меня, внучек…» Вот уж действительно.

Ничего у меня, понятное дело, не вышло. Когда в мыслях такой раздрай, да еще и лезет в голову всякая чушь, вроде этого анекдота – сложно совершать осмысленные действия над реальностью, даже если это всего лишь магический сон. В общем, я остался.

Лойсо тем временем со знанием дела лапал свою жертву, не то чтобы грубо - просто нисколько не заботясь о его ощущениях. Провел ладонью по позвоночнику, уверенно скользнул пальцами ниже, стал почти что нежно растирать и массировать, подготавливая. Джуффину, впрочем, на его нежности было глубоко плевать. Он старательно вспоминал все дыхательные упражнения, которым когда-то учил его Махи. Потому что он злился, а это чувство не охватывало его с такой сокрушительной силой уже лет триста. Сколько он себя помнил, Джуффин ненавидел подчиняться. За что нередко получал по башке – от родителей, в школе, и даже от Махи. Ну, от него в переносном смысле, понятное дело. Хотя, останься тот его учителем еще пару сотен лет, может, и дошел бы до рукоприкладства. Потому что его кеттарийской ученик обладал поистине уникальным упрямством. Но главное, как бы тяжело не было, он стискивал зубы и продолжал, и рано или поздно все-таки устраивал все по-своему. Ситуации, в которых от него ничего не зависело, раздражали его и тогда, и теперь, пусть и в гораздо меньшей степени… Все это были, понятное дело, не мои мысли – я просто уловил поток сознания Джуффина, который старался думать о чем угодно, только не о происходящем. Он думал еще о том, что никогда не был любителем мужчин, и в молодости даже с некоторым презрением относился к носителям кейифайской крови и характерной для них беспорядочности в связях. И вот, в полном соответствии с законами мироздания, ему приходится иметь дело с тем, что некогда раздражало…

- Я не понимаю, - задумчиво произнес Лойсо, не прерывая своего занятия. – Что заставляет двигаться дальше, если смысл потерян? Ты ведь не знаешь, что с тобой произошло, верно?
Джуффин не удостоил его ответом, но Лойсо и так, судя по всему, был уверен в своей гипотезе.
- Ты не знаешь, что с тобой, не знаешь, надолго ли, и сколько ты еще проживешь, ты просыпаешься и не знаешь, не снесет ли сегодня твой дом ураганом, не убьет ли тебя какой-нибудь заезжий колдун… ты беспомощен, как младенец, заперт в этом мире, в своем баре, в этой комнате, в своем теле… Но ты живешь, Чиффа! Я не понимаю… в чем смысл?
Джуффин вздрогнул и рефлекторно сжал мышцы, ощутив в себе холодные и жесткие пальцы – Великий Магистр как раз прекратил играться и перешел к более решительным действиям.
- Если ты ищешь смысл моей жизни, Лойсо, - холодно ответил он, - то ты промахнулся, потому что в заднице его точно нет.

Пондохва расхохотался, и убрал пальцы – ненадолго, потому что их тут же заменило что-то побольше. Черт, это было больно, и если б я мог, я бы сейчас зажмурился или хотя б отвернулся, но я, конечно, не мог. И властная рука, вцепившаяся в волосы, и вторая, до синяков сдавившая бедро, не добавляли приятных ощущений. Больно, противно, унизительно, глупо. И когда Лойсо начал двигаться, лучше не стало. Джуффин не мог сейчас даже убрать боль с помощью магии, как привык делать, но он умел отключаться от происходящего – для этого магия и не нужна. Поэтому, после нескольких секунд боли, гнева, отвращения, накрывших меня почти как собственные чувства, я с облегчением ощутил, что он отстранился, словно бы рассматривая себя со стороны. Боль ушла куда-то на периферию, хотя и сознание несколько затуманилось. Но Лойсо, кажется, это почувствовал, и решил исправить положение. В следующую секунду я вместе с Джуффином едва не вскрикнул от боли – Лойсо укусил его в плечо, глубоко вонзив зубы.

- Ты здесь, - удовлетворенно заключил мучитель, и немного ускорил движения – вид крови его явно возбудил. – Теперь понимаешь, в чем разница, Чиффа? Ты сам подчинился. Ты сам отдаешься мне.
Он впивался вальцами в кожу, царапал, тянул на себя, кажется, входя с каждым разом все глубже и глубже, хоть такое и невозможно, с каждым движением выдыхая, исторгая из себя хриплый шепот.
- Я должен узнать, почему ты жив, почему не безумен, почему спокоен, как тебя сломать, как же тебя сломать, как стержень мира, я должен знать, и тогда никто не сломает меня…

Кажется, в этот момент мой будущий добрый приятель Лойсо окончательно слетел с катушек, по крайней мере, на время. Но Джуффин этот поток сознания уже не слушал. Его мысли зацепились за брошенную Лойсо фразу, и потекли уже в ином направлении. Я никогда бы не подумал, что в такой ситуации можно еще и какие-то логические выводы делать, а вот поди ж ты. Впрочем, мой шеф всегда был уникальным человеком. Даже тогда.

«Сам отдаешься мне». Нет, Лойсо ошибался - пока что Джуффин просто не мешал ему. Но теперь ему подали идею…
Первым делом он наконец расслабился по-настоящему. Боль сразу уменьшилась. Джуффин осторожно переместился, почти незаметным глазу движением – перенес точку опоры на руки, чуть прогнул спину. Кажется, так было удобнее. Лойсо ничего не заметил – у него уже, как сказали бы на моей родине, снесло тормоза, он-то как раз самозабвенно предавался процессу. Джуффин глубоко вдохнул и начал старательно думать о том что Лойсо, в общем-то, неплохой парень. И отличный колдун. Талантлив, не лишен чувства стиля и, что важнее, чувства юмора. Немного безумен, да, но очаровательно последователен в своем безумии. Подумаешь, кто таким не был. И, в конце концов, он довольно привлекателен. Да что там, просто красив. Даже когда не копирует собеседника. Ну, на старых портретах, например. А какие у него изящные и сильные руки!

На мысли о руках Джуффин завис надолго. Кажется, я ненароком раскрыл какой-то глубоко личный фетиш шефа. Отдельного упоминания удостоились и длинные, цепкие пальцы, и правильной формы ногти… В общем, не прошло и минуты, как Джуффину уже нравилось то, как крепко Лойсо его держит. Даже то, как он нетерпеливо дергает за волосы – хотя насчет волос Джуффин все-таки сделал мысленную пометку на будущее, если оно, конечно, будет – сбрить их под корень, да так и ходить, а то мало ли какая еще пакость вздумает в них вцепиться. Ну Лойсо не пакость, конечно, что вы, Лойсо прекрасен и желанен как никогда. Какое у него стройное тело, и как же хорошо, что у него такой большой член… нет, я говорю, хорошо, кто сказал «больно»? Это хорошо, это просто прекрасно…

Если бы кто рассказал мне, что такое возможно, ни за что б не поверил. Конечно, мне приходилось слышать и от всяческих доморощенных психологов, и от умудренных опытом магов, что самовнушение - великая сила, и что «если не нравится ситуация, смени точку зрения», и все эти советы а-ля Дейл Карнеги «из любого кислого лимона сделай сладкий лимонад, но, грешные магистры, не до такой же степени! И ведь Джуффин не притворялся, он действительно начал получать удовольствие от процесса. Прогнулся еще сильнее, застонал, сначала сквозь зубы, потом на выдохе, полностью отпустив себя, не думая, как это выглядит или звучит… И начал сам двигаться навстречу Лойсо, опережая его движения всего на миг, дерзко и страстно, совершенно самостоятельно насаживаясь на него, отдаваясь…

Вот это я понимаю, сменить точку зрения, думал я растерянно. Превратить изнасилование в… хм, будь я сторонником парадоксальных определений, я бы сказал, что в этот вечер мой непостижимый шеф изнасиловал саму идею изнасилования.

Лойсо наконец-то заметил происходящее и, мягко говоря, охренел.
- Тебе что, правда нравится? – выдохнул он, наклоняясь к уху Джуффина. – Или ты придуриваешься… или хочешь.. контролировать ситуацию?
- Все понемногу, - неожиданно хрипло ответил тот, и протянув руку назад, сам вцепился в бедро Лойсо, притягивая его к себе. – Да не останавливайся же, давай, еще, ну…

После этого я несколько потерялся в пространстве, времени и границах себя, потому что удовольствие, которое волнами накрывало Джуффина, меня и вовсе смело куда-то в небытие. И хорошо, что у меня в этом сновидении не было тела, потому что иначе оно бы уже взорвалось от невыразимого напряжения, потому что картина перед глазами была, чего уж греха таить, возбуждающей, а ведь я еще и видел глазами Джуффина сложное переплетение качающихся теней на стене, каждый его страстный стон рождался будто у меня в груди, и жар, затопивший тело, и одновременно я видел его тело, целиком – какой же он гибкий, с ума сойти –и почему-то близко-близко, точно на сверхкрупном плане в кино, видел каплю пота, стекающую по виску, чувствовал, как он облизывает губы, вместе с ним резким движением подавался назад, ну давай же, еще, Лойсо, какой же ты сильный, какой большой, я ведь всегда тебя хотел, ночами о тебе мечтал, дрочил под одеялом, думая, как ты придешь и трахнешь меня своим большим, крепким…

Тут Джуффин не выдержал. И дернул же черт его именно сейчас, уже почти на пике наслаждения, на секунду задуматься и прислушаться к собственным мыслям. Он и до этого мысленно нес примерно такую же чушь, причем, как это ни парадоксально, довольно искренне, но это стало последней каплей, и Джуффин рухнул на постель, содрогаясь одновременно и от оргазма, и от хохота. Он уже не услышал, как гневно-отчаянно зарычал Лойсо за его спиной, достигая кульминации всего на секунду позже.

- Что ты ржешь? – в голосе Лойсо было бешенство, и непонимание, и даже страх. – Что происходит?! Я не понимаю, чтоб ты сдох, я не понимаю!!
- Ты смешной, - с трудом выдавил Джуффин, и закатился в новом приступе смеха, на мой взгляд, несколько истерического, по крайней мере, мне вдруг захотелось оказаться рядом, обнять его и успокоить. При этом, однако, он умудрялся довольно спокойно думать о том, что не стоит, наверное, злить Лойсо, а то как бы не нарваться на продолжение вечера. То есть, у Лойсо, может, после такого снова и не встанет, но он же всегда может включить фантазию и использовать посторонние предметы, верно? Вот, кстати, говорят, у него есть некий Смертный Посох... так, стоп.

Чему я, наверное, всегда буду завидовать, из всех исключительных свойств шефа – так это умению изгонять из головы лезущую туда чушь. Вот сказал себе «стоп» - и все, как рукой сняло. Мне бы так.
- Чего ты не понимаешь? – спросил он, лениво раскинувшись на постели – ну честное слово, будто только проснулся. Даже потянулся, кажется. И это при том, между прочим, что в его комнате находился совершенно взбешенный Лойсо Пондохва.
- Ты. Тебя невозможно... сломать. Подчинить. Я не понимаю, - голос у Великого Магистра сейчас был почти что жалобный. – Я же чувствовал твою боль, отвращение, злость. Почему вдруг? Как? Я же был тебе неприятен. И уж точно ты меня не хотел.
- В современных Орденах, - Джуффин нехотя повернулся на бок, оперся на локоть и уставился на Лойсо покровительственным взглядом университетского преподавателя – честное слово, только очков на носу не хватало! – В современных Орденах учат, в основном, всякой ерунде, типа преобразования окружающего мира. Причем, как правило, преобразования временного и иллюзорного. В редких исключениях, впрочем, учат преобразованию и владению своим телом. И почти никто и нигде не занимается работой над собственным духом и разумом. Тогда как власть над ним – самая трудная и самая желанная цель для любого разумного существа.

Пондохва молчал, сидя на краю постели, и только на этой фразе поднял голову, зло сверкнув глазами в полумраке.
- Значит, это последствия занятия Истинной магией? – спросил он на удивление спокойным тоном. Похоже, его ярость быстро вспыхивала, но и быстро проходила.

«Последствия занятия Истинной магией, лучше и не скажешь» - с непередаваемым сарказмом подумал Джуффин. «Интересно, я после этих последствий сидеть-то смогу?» Вслух же он продолжил, как ни в чем не бывало.
- Ты все пытался рассказывать мне, чего я хочу и чего я боюсь. Хочешь, я расскажу, чего ты боишься, Лойсо? Ты боишься однажды лишиться всего и обнаружить, что тебя нет. Под всей этой мишурой, твоей репутацией, магией и прочим – нет того, что можно было бы назвать «я». Что останется, если отнять все, даже магию. Поэтому ты пришел ко мне. Чтобы посмотреть, что осталось от меня. Как видишь, немало. А главное – обретя власть над собой, ты ее не потеряешь, даже потеряв все остальное.
- Но я могу тебя успокоить, - продолжил он, не дождавшись ответа от неожиданно присмиревшего собеседника. – Под всеми твоими масками – не только пустота, ты по-настоящему есть, я такие вещи чувствую, даже сейчас. Только вот ты поздновато начал изучать Истинную магию. Впрочем, я бы взял тебя в ученики, правда. Но сейчас, как ты понимаешь, не могу.

Лойсо фыркнул. Встал, поправил одежду, пригладил растрепавшиеся волосы. Черты его лица было уже сложно разобрать в полумраке комнаты, но, кажется, сейчас был один из тех редких моментов, когда Лойсо никого не «отражал» и был самим собой.
- Ты достойный противник, Чиффа, - заявил он внезапно. И, кажется, даже дружелюбно улыбнулся, ну, или изобразил нечто похожее. – Если вдруг силы к тебе вернутся, приходи ко мне, с удовольствием тебя убью.
И исчез.

Я ожидал, что Джуффин хоть как-нибудь мысленно прокомментирует все происшедшее, но он спокойно стал одеваться, рассеянно думая о том, не сбежала ли его последняя посетительница, оставив бар открытым. Спину нещадно ломило, тело ныло от синяков и укусов, да и прочих неприятных ощущений хватало, но Джуффин упорно игнорировал сей факт, только поморщился, натягивая рубашку, да мельком вспомнил о какой-то мази. И только после того, как он спустился в бар, тепло попрощался с дождавшейся его дамой, вручил ей на прощание пакет каких-то леденцов – «для твоего младшенького, и пусть простит меня за то, что так задержал его маму» - только закрыв двери и убрав грязную посуду, он мимоходом подумал, что Лойсо всё-таки «забавный парень».
Угу. Ворвался, угрожал страшным заклятием, изнасиловал, обещал убить… Значит, вот это у шефа называется «забавный парень». Будем знать.
Задвигая стулья и убирая мусор, Джуффин позволил себе еще одну осторожную мысль – о том, что, возможно, потеря могущества была временной. Лойсо ведь намекал на это. Хотя, откуда ему знать?
«Вернется сила – значит, вернется, а нет – так тому и быть», - решил он наконец, и снова, хоть и с некоторым усилием, вернулся к своему молчаливому созерцанию проплывающей мимо реальности, за которым я и застал его в начале сна. Длинная метелка в его руках мерно скользила по полу плавными, медитативными движениями…

Пространство сна задрожало у меня перед глазами, и в следующую секунду я очутился в своем родном, знакомом кресле в Доме у Моста. Судя по всему, было раннее утро – самое время, чтоб сбежать, не столкнувшись с шефом. Потому что я что-то был совсем не уверен, что могу сейчас смотреть ему в глаза и не краснеть при этом, как благородная девица на нудистском пляже.

Разумеется, Джуффин появился в дверях кабинета ровно в тот момент, когда я окончательно настроился бежать, закрыл все ящики стола, и даже договорился с Курушем, что, во сколько б начальство не объявилось, ему будет сказано «Макс вот только что вышел».
- Интересные у современной молодежи представления о «приличном»! – ехидно заявил он, демонстративно не обращая внимания на мои метания по кабинету – я чуть было в окно не выпрыгнул, когда дверь открылась, но к счастью, вовремя одумался. – Мне страшно подумать, что же ты тогда считаешь неприличным!

Ответом ему было нечленораздельное мычание, потому что я одновременно пытался спрятаться за вчерашней газетой, изобразить полное спокойствие и решить, мне оправдываться или возмущаться?
- Ну, не нервничай так, Макс, - видя мою растерянность, шеф наконец сжалился и снизошел до объяснений. – Я уже понял, что амулет все-таки настроен на поиск только очень... специфических моментов прошлого. Видимо, таких, которые клиент хотел бы скрыть от общественности. Я действительно не склонен афишировать эту историю, что правда, то правда. Ты, впрочем, можешь попытаться пойти по стопам сэра Киттаки и попробовать меня шантажировать. Думаю, будет интересно!

С этими словами он уселся напротив и внимательно на меня уставился, будто и вправду ожидая, что я вот прямо сейчас начну его шантажировать, и ему страшно любопытно, как же это будет выглядеть. Нашел дурака, ага.

- Хорошо, если так, - искренне ответил я. – А то я уж было, грешным делом, подумал, что вся эта история – часть очередной какой-нибудь хитрой педагогической методики, и вы просто решили рассказать мне очередную поучительную историю, для разнообразия – во сне. Все утро мучился, думал, какие такие мудрые выводы я должен был сделать?
- Мудрые выводы можно сделать из совершенно любой истории, если хорошо подумать, - доверительно сообщил мне шеф, и неожиданно мне подмигнул. – Вот из этой, например, знаешь, какой вывод я сделал первым?

Он выдержал драматическую паузу и изрек:
- Будь ты хоть сколь угодно крутым магом, а рано или поздно тебя все-таки поимеют!

Еще полчаса назад я искренне думал, что теперь как минимум полгода буду избегать шефа, стесняться смотреть ему в глаза и неудержимо краснеть при любом упоминании Лойсо, Ирраши или даже пивных баров… и вот я уже ухахатываюсь над неприличной шуткой вместе с ним, а картины давешнего сна понемногу укладываются в памяти на самую дальнюю полку.
- Ага, и если это случилось, главное – расслабиться и получать удовольствие, - прокомментировал я, отсмеявшись и окончательно осмелев.
- Именно! – радостно подтвердил Джуффин. - Ты все правильно понимаешь.
- Тут, видишь ли, какое дело, - продолжил он неожиданно серьезно. – Может, это тебе пока еще кажется непонятным, но есть принципиальная разница – несет тебя, как щепку, бурный поток эмоций и страстей, или ты сам осознанно кидаешься в него, но ни на секунду не забываешь о существовании берега. Те же драмы, гнев и страх, любовь и прочая ерунда – всё доступно тебе по-прежнему, но ты больше не идешь у них на поводу, напротив, именно ты дергаешь за ниточки, решая – разозлиться или рассмеяться.
Ты будешь смеяться, но в чем-то я благодарен Лойсо. Своей дурацкой выходкой он, сам того не желая, помог мне окончательно понять, что такое «я» и чего я стою по-настоящему, даже если отобрать у меня все, включая магию. И это было действительно прекрасное открытие.
- Я, в общем-то, понял, - осторожно сказал я, выбираясь из кресла. – Надеюсь только, что мне не скоро придется применять это знание на практике. Я пойду, ладно? Вроде как мое дежурство уже закончилось…
- Давай, топай, - шеф махнул рукой. – Небось опять дрыхнуть? На работе спишь, дома спишь… может, мне тебя перевести на должность штатного сновидца?
- Выспишься тут, с вашими грешными амулетами… - проворчал я, направляясь к двери.
- Надеюсь, эротические кошмары с моим участием тебя мучить не будут, - невинно заметил Джуффин у меня за спиной. И, совершенно против моей воли, картины сна вдруг вновь замелькали у меня перед глазами. Картины и звуки. Черт бы его побрал с этими чувственными стонами, от одного воспоминания мурашки по коже. Не те, что от страха – неа, приятные такие мурашки.
- Ха, размечтался! – фыркул шеф, как всегда, беззастенчиво шаривший у меня в сознании. – Вот станешь таким же грозным колдуном, как Лойсо, тогда и приходи с подобными предложениями… и не раньше!
Иногда я правда не понимаю, когда мой начальник шутит, а когда нет. Как правило, в большинстве случаев, чисто ради сохранения здравого рассудка я предпочитаю думать, что все-таки шутит.
- То есть, менее грозным колдунам с вами ничего не светит? – в тон ему ответил я.
- С менее грозными колдунами, Макс, я предпочитаю быть сверху, - невозмутимо, будничным тоном ответил шеф.

И всю дорогу до дома я советовался со своей внезапно проснувшейся паранойей по поводу того, не должен ли я сделать из всей этой истории еще какой-то вывод.

@темы: Слэш, Макс, Джуффин, Лойсо

---

Память вещей

[Shot_in_the_Dark]

Память вещей
ангст; джен, ну или преслеш, разбирайтесь сами)
персонажи: Джуффин, Лойсо, Макс, все понемногу.

«… но я умею только строить города, и разрушать города, и все» - растерянно говорит с экрана синий нарисованный джинн. Мальчик, что вызвал джинна, хмурится, не веря – ему-то кажется, что в мире есть множество более важных вещей!
Джуффин вытаскивает кассету из видеомагнитофона, смотрит на нее, прикидывая, не испепелить ли этот черный пластиковый кирпичик вместе со всей видеотекой, оставшейся на память о Максе – чтобы не возвращаться больше на улицу Старых Монеток. Но, конечно, не делает этого. Сэр Джуффин Халли давно уже не делает необдуманных поступков, и не чувствует боли, а то, что он чувствует, следует называть каким-то другим, неизвестным пока словом; но если мироздание держится на боли тех, кто разлучен с самым дорогим, то Джуффин мог бы с легкостью построить и держать еще парочку таких же. Или разрушить. Собственно, на меньшее ему уже как-то и не по статусу размениваться.

Джуффин думает о том, что мог бы существовать в Тихом городе за счет одной этой боли и веры в то, что такая высокая цена уплачена не зря. Век за веком он заставлял бы себя дышать неподвижным воздухом Тихого города, каждый вечер выходил бы в его вечные лиловые сумерки, зная, что где-то в таких же сумерках, но теплых, подвижных и живых, бродит смешной лохматый мальчик Макс, любуется точеными башенками Старого Города, вдыхает сладкие запахи уличных трактиров, с кем-то сражается, кого-то любит, открывает для себя все новые и новые чудеса и миры…
Но смешной лохматый мальчик Макс остался в бесконечном лиловом безвременье, а Джуффин стоит, уткнувшись лбом в холодную стену, и обещает себе больше никогда не взваливать на собственные плечи спасение мира, потому что у него это слишком хорошо получается.

«Так не годится, Джуф, «- говорит Сотофа, и хмурится, и гладит его по плечу. «В нашем с тобой возрасте и положении просто смешно так себя изводить, да и небезопасно для окружающих, знаешь ли… Да когда ты проходишь мимо Иафаха, у моих девочек все зелья скисают! Возьми себя в руки, в самом деле…»

«Вот уж не ожидал» - говорит Маба Калох и укоризненно качает головой. «Мне прислал зов Махи, попросил с тобой «разобраться», можешь себе представить? Не думал, что все так запущено. Как это я должен «разбираться», интересно? Разве что выбросить тебя в какой-нибудь отдаленный мир, и дверь закрыть поплотнее… Давай не будем доводить до этого, ладно? Мне бы крайне не хотелось вмешиваться…»

«Видел я людей, которые одержали главную победу в своей жизни... а потом не знали, что с ней делать», - задумчиво говорит сэр Кофа Йох, но слышит его только Куруш, потому что Джуффин не появляется в своем кабинете уже дюжину дней; а его буривух отвечать на размышления вслух не приучен, поэтому говорит сэр Кофа исключительно сам с собой.

«Вот мой отчет, сэр Халли», - поджимая губы, говорит Меламори, когда начальник Тайного сыска все-таки появляется на работе. Мастер Преследования кладет на его стол табличку и пытается убежать; Джуффин ловит ее за руку, пытается усадить в кресло – черт с ним, с отчетом, он нужен только дворцовым бюрократам, давай просто поговорим, девочка! – но Меламори вырывается, неловко и отчаянно, отталкивает его, хочет что-то сказать, но давится рыданиями, выбегает из кабинета. «Видеть вас не могу!» - кричит она на Безмолвной речи. «Хорошо, можешь приносить отчеты с завязанными глазами», - соглашается Джуффин.

«У меня есть для вас задание» - говорит Его Величество Гуриг VIII, с неподдельным сочувствием заглядывает в глаза, тянется – прикоснуться к руке, но передумывает на полпути. «Очень важное, очень опасное, очень секретное! Честное слово, вам понравится!»

Джуффин вникает в хитросплетения дворцовых интриг, раскрывает заговор против короля, предотвращает войну, потом развязывает войну, потом договаривается о мире, получает внеочередную Королевскую награду, выбрасывает ее в Хурон, не открыв шкатулки; ловит десяток мятежных Магистров, дюжину шпионов и одну тварь из иного мира, пожирающую дыхание спящих детей; находит Меламори в трактире рыдающей над остатками пятой бутылки «Джубатыкской пьяни», уводит ее к себе и до утра безропотно выслушивает все, что она думает о расчетливых сволочах, которые жертвуют наивными мальчишками ради спасения мира; переманивает у Бубуты парня-детектива со способностями к Истинной Магии, берет в штат девочку-сновидицу из глухого поселка где-то в Шимарских лесах, делает вид, что не замечает ее романа с Меламори…

На столе начальника Тайного Сыска стоит маленькая круглая коробочка для бальзама. Когда-то давно именно на ней юный Вершитель по имени Макс осваивал едва ли не первый свой магический навык – чтение «памяти вещей». Джуффин берет ее в руки и зажигает белую свечу с едва заметными красноватыми вкраплениями-брызгами.

«Но вы же сами видели, как она боится» - говорит Макс, чье лицо появляется в пламени свечи, точно на экране. «Я просто не мог оставить ее там». «Коробочку? Ты имеешь в виду коробочку?» - Джуффин слышит свой собственный смех и морщится.

«А всё-таки, что они имели в виду, когда говорили, про тьму, в которую мы якобы смотрим?» - спрашивает Макс. У него растерянный вид и непривычно-юное лицо. Джуффин медленно вдыхает и выдыхает воздух на счет «шесть», вспоминая упражнения, что когда-то великодушно подарил Безумному Рыбнику. Тому всего-то и требовалось, что убежать от самого себя. Бывший Кеттарийской Охотник сделал это давным-давно, и бежать ему больше некуда, а сейчас он просто не хочет, чтобы скользящая по щеке капля соленой воды стала предвестником чего-то большего, потому что колдуны его уровня не имеют эмоций, это просто минутная слабость тела, и только. Джуффин вдыхает и выдыхает воздух на счет «восемь».

«Единственной ловушкой на пути мага, победившего старость и смерть, было и остается безумие» - говорит сэр Шурф Лонли-Локли и поднимает палец вверх, что, видимо, означает, что вышесказанное – цитата из какого-нибудь древнего трактата.

«Джуффин, ты вообще в курсе, что творится в городе?» - сердито спрашивает Сотофа. «Такое впечатление, что в вашей конторе работают все, кроме тебя!»

«Я просто не мог оставить ее там» - говорит Макс. Джуффин зажигает новую свечу.

«Зайдешь ко мне, поболтать?» - вкрадчиво говорит Маба Калох, и не получает ответа.

Джуффин ходит на Темную Сторону, сплетает в сложные узоры искрящийся золотыми сполохами розовый ветер; вытаскивает из темных щелей безглазых тварей, наводящих кошмары на спящих, и рассеянно рвет их в клочья, как крепко задумавшийся человек рвет на мелкие кусочки попавшуюся под руку газету; бродит во сне по незнакомым мирам, не оставляя следов на песке бесконечных пустынных пляжей…

«Время – не река, Время – ветвистая крона дерева», говорит Махи Аинти, и Джуффин просыпается с ужасной мигренью.

«У вас все в порядке?» - робко интересуется Меламори и собственноручно приносит кувшин с камрой в его кабинет.

«Может, я пойду кельди собирать?» - умоляющим тоном говорит Мелифаро и сбегает, не дождавшись ответа.

«Я просто не мог оставить ее там… А всё-таки, что они имели в виду, когда говорили, про тьму, в которую мы якобы смотрим?» - спрашивает Макс.

Джуффин вдыхает и выдыхает на счет «двенадцать».

Когда счет доходит до шестидесяти восьми, в заколдованное окно кабинета, в которое решительно невозможно влезть, влезает Лойсо Пондохва.
«Чиффа, у тебя такой жалкий вид, что я даже издеваться не буду» - объявляет он и садится на стол. Лойсо изменился, он больше не отражает лицо собеседника, точно зеркало; сквозь бледную кожу, кажется, можно видеть, как в нем играет, переливается, дышит сила. Джуффин думает со слабым проблеском интереса, что, возможно, теперь с ним будет не так-то просто справиться. Он смотрит на него сквозь пламя свечи и думает, что было бы здорово сейчас взлететь над крышами Ехо, сцепившись с Лойсо в смертельной битве, вспарывая небо сполохами белого и зеленого огня. Двести тридцать пятая ступень магии. Иафах в руинах, на месте центра Ехо огромная воронка… прелестно.

«Да ну тебя»- досадливо машет рукой Лойсо. «Я просто хотел сообщить тебе, что Макс сбежал из Тихого города, сидит в Мире Паука и пишет книги».
«Книги?» - переспрашивает Джуффин. Лойсо ругается непечатно, поминая черта, чью-то мать и какого-то Ктулху, вырывает у него из рук коробочку, сбрасывает на пол свечу.

«Книги!» - кричит, он, наклоняясь к самому лицу кеттарийца. «Это такие бумажки с закорючками! Их читают! И, что важнее, им верят!» Он кладет ладони на лицо Джуффина, и тот видит Макса, небритого и уставшего, с колючим и злым взглядом, Макса, который бредет по серым улицам мира, в котором он не рождался, но который привык считать своей родиной и своим проклятием… С каждым его шагом, с каждым вздохом плетется паутина слов, которые выплескиваются на бумагу, в огромных застекленных лавках лежат россыпи оранжево-черных книжек, как капельки сладкой росы в паутине, приманивая взгляды юных Вершителей, ещё не успевших сгореть в огне собственных сбывшихся страшных желаний. Нити сплетаются в прочный кокон, в котором, как в колыбели, мерно покачивается Мир Стержня…

«Теперь понял?» - нетерпеливо спрашивает Лойсо, убирает руки, и неожиданно гладит его по щеке. «Ты такой смешной со всей этой сединой и прочим… чем тебя твоя рожа не устраивала?»

«Люди пугались», - отвечает Джуффин. Он поднимает с пола коробочку для бальзама и убирает ее в стол.
«Макс почти закончил свою работу. Не мешай ему пока» - говорит Лойсо.

«Джуффин, люди говорят, что сегодня ночью в городе видели Лойсо Пондохву» - сообщает Кофа.

«Простите, у вас есть новая книга Макса Фрая»? – спрашивает у продавца девочка-Вершитель.

«Джуффин, над Иафахом радуга!» - возбужденно выпаливает Нумминорих, влетая в Дом у Моста.

«Да? Наверное, сэр Шурф снова где-то раздобыл косяк» - говорит Джуффин и улыбается. Меламори едва не роняет кружку с камрой, недоверчиво глядит на шефа, и вдруг улыбается тоже – с робкой надеждой во взгляде.

«Ну вот и славно» - говорит Маба Калох, и достает из-под стола чашку с крепким черным кофе.

@темы: Слэш, Макс, Джен, Меламори, Джуффин, Лойсо, и все, все, все...

---

и так бывает...

[Shot_in_the_Dark]

Ищу на дайрях фики про Макса и Джуффина – находится полторы штуки, и штук 40 постов разных людей на тему «ну почему никто не пишет с этим пейрингом». И правда, почему?)))

Пейринг: Макс/Джуффин, Чиффа/Макс (а это разные вещи, да)
Рейтинг: да какой тут рейтинг, дурь одна. Ну, PG-13
Жанр: местами ангст, а потом все как обычно)))


Меня разбудил зов Кофы.
«Макс, немедленно двигай к Джуффину домой. Немедленно, слышишь!»
Таких интонаций в Безмолвной речи я еще не слышал – не только от Кофы, вообще ни от кого. Казалось, если я посмею задержаться хоть на секунду, меня просто испепелят. Поэтому одевался я буквально на бегу.
«Кофа, что случилось?»
«Джуффин ранен» - коротко ответил наш Мастер Слышащий. И через секунду добавил столь же отрывисто: «Хотел тебя видеть. Он долго не протянет. Держись, мальчик».
От дальнейших расспросов меня удержало только почти инстинктивное понимание того, что разговоры по Безмолвной речи плохо сочетаются с управлением амобилером на той скорости, что я развил едва ли за пару секунд.
Видимо, на поприще самоконтроля я все же достиг определенных успехов, что бы по этому поводу не говорил Лонли-Локли. Даже сейчас, когда мои вены будто заполнились ледяной водой, и пришибленный разум орал в панике «нет, так не бывает, это невозможно», я все-таки каким-то чудом умудрялся определять направление и поворачивать вовремя. «Кофа мелет какую-то чушь», отстраненно думала какая-то часть моего сознания, видимо, отвечающая за успокоительный самообман. «Если бы он сказал, что небо падает на землю, я б не удивился особо, подумаешь, привычное дело при нашей работе, но тут… нет, я, наверное, его не так понял».
В полумраке гостиной виднелись три силуэта – один лежал на полу, двое склонились над ним. Я узнал Кофу и Абилата, королевского лекаря. Именно его лицо окончательно убедило меня в серьезности происходящего – надо было видеть ту смесь беспомощности и отчаяния, с которой он смотрел на своего пациента. Я слышал когда-то, что для истинного целителя самая худшая из пыток – невозможность помочь …
- Как?... – мой еще хриплый спросонья голос разорвал скорбную тишину . Кофа, не глядя, ответил столь же отрывисто, как и в недавнем диалоге:
- Магистр Авва Бурнах. Должок из Эпохи Орденов. Он наложил заклятие – Джуффин не может использовать магию, и мы не можем применять ее даже поблизости… даже целительскую… а без нее…
Но я уже сам увидел, в чем проблема. Серебристое лоохи Джуффина украшала рваная дыра на груди, от которой расползалось неровное кровавое пятно. Немыслимый абсурд – один из самых могущественных колдунов Соединенного Королевства умирал от простой раны…
- Смерть от меча в бою – это довольно поэтично, в духе романов эпохи Клакков… за неимением лучшего сойдет, - неожиданно бодро сказал шеф, приоткрывая глаза. – Макс, подойди сюда, и не вздумай устраивать истерику. Потом – можно, разрешаю. Но не сейчас.
Я приблизился на пару шагов. Дыхание в груди перехватило, но я очень старался хотя бы казаться спокойным - брал пример с Кофы…который, впрочем, прятал лицо в тени капюшона лоохи, и я догадывался, почему.
- Абилат, тебе стоит поискать менее безнадежных пациентов, - мягко сказал Джуффин, повернувшись к лекарю. – Не трать свое время. Я ценю все, что ты сделал, но…
Я думал, что тот начнет спорить, но лекарь молча встал, и я услышал его удаляющиеся шаги. Кофа вышел вслед за ним, то ли провожая его до двери, то ли, скорее, получив какие-то безмолвные инструкции…
- Макс, послушай, это очень важно, - Джуффин пристально посмотрел на меня, и я только сейчас понял, что меня смущало в его облике… он выглядел ощутимо моложе, чем обычно, лет на тридцать, если мерить возраст по понятиям моего мира. Я уже знал, что его обычный облик – маска, хитрая иллюзия, видимо, она перестала действовать, как и любая другая магия в непосредственной близости от моего бедного шефа. Почему-то этот факт добил меня окончательно, и я вцепился в его руку, отчаянно, как утопающий – за последнюю соломинку…
- Макс. Я же просил, без истерик. Послушай меня, это не просто последняя блажь умирающего, это вопрос жизни и смерти целого Мира. Нашего Мира. Запомни, пожалуйста – если однажды король Менин вернется в Ехо… не перебивай! Да, это возможно. Если ты увидишь его здесь, или встретишь в Хумгате, или в любом из других миров – немедленно оставь все другие дела, какими бы важными они тебе не казались, и отправляйся туда, откуда он пришел. Если он будет ещё не за гранью безумия – в чем я сомневаюсь – он сам покажет дорогу, если нет – тебе придется выяснить…
- Хорошо, я сделаю это, - я старательно вдохнул воздух, вспоминая дыхательную гимнастику Лонли-Локли - иначе я просто не смог бы связно говорить. – А что делать, когда я туда попаду?
- Ты разберешься, - с неожиданной печалью в голосе ответил Джуффин. – Ты умный мальчик… а тогда, надеюсь, будешь еще умнее… надеюсь… очень… нескоро.
Я почувствовал, как его рука безвольно обвисает в моих пальцах, и тогда я закричал… наверное, мой крик спугнул всех ворон с веток и крыш в паре кварталов, всех, даже дохлых и мифических водяных, может, даже та, что мокла под неведомым мостом, слегка пошевелилась, а я все орал дурным голосом, сжимая в руках подушку, заливаясь слезами и уставившись невидящим взглядом в стену своей спальни, в которой я и проснулся, хвала магистрам, совершенно один, безо всяких признаков присутствия магистра Аввы Бурнаха или мелодраматически умираюшего у меня на руках начальства. Одиночество мое, впрочем, длилось недолго.
- Что еще у тебя стряслось, горе мое? – Джуффин вышел, казалось, прямо из стены, чему я не сильно удивился – к его постоянному ненавязчивому наблюдению за моей жизнью я уже привык, а ходить Темным Путем и сам умел, правда, не слишком любил. Все это не имело значения, потому что, увидев его, я испытал такое счастье, что едва не заорал снова, теперь уже на радостях, потому что это значило, что всё это просто сон, дурной сон, и ничего больше…
- Джуффин, - выдохнул я и повис у него на шее, нагло пользуясь тем, что он присел на край моей постели, внимательно меня рассматривая, видимо, на предмет серьезных повреждений, вроде оторванных конечностей. – Как же я рад… что вы… - я с неожиданной даже для себя нежностью провел ладонью по его щеке, убеждаясь, что привычный мне облик «доброго дядюшки» по-прежнему на месте, а значит, все в порядке, и в порыве чувств прижался губами, целуя мелкие морщинки в углу глаз, щеки, губы… Джуффин рассмеялся от неожиданности, и тут до меня внезапно дошло, что я делаю, и как это выглядит, и я едва не взвыл от ужаса, отпрыгнул от шефа едва не на метр и уткнулся головой в подушку, пряча пылающее от стыда лицо.
- Ох блин… Джуффин… я… извините…
- Ну перестань, Макс, - по прежнему смеясь, шеф бесцеремонно перевернул меня на спину и решительно отобрал спасительную подушку. – Времена, когда меня можно было этим смутить, закончились лет этак пятьсот назад. Ты расскажешь мне, что такое творится в твоей бедовой голове сегодня, или позволишь мне умереть от любопытства?
- Кошмары там происходят, - проворчал я, принимая сидячее положение. – Мне снилось, что вас убил магистр Авва Бурнах… ну, помните, мы с Мелифаро неделю назад проверяли слухи о призраках в его бывшем доме? Но слухи не подтвердились…
- Магистра Бурнаха я помню прекрасно и без этого, - задумчиво ответил Джуффин. – Не далее как этим утром я просил Шурфа испепелить то, что осталось от Аввы после нашего сражения…
- Как? – я так и подскочил на месте. – Так он действительно вернулся? И мог…
- Да, - с неожиданным пафосом в голосе подтвердил шеф. – Он мог меня убить, но я мужественно сражался с ним, пока ты дрых, спасал, можно сказать, единолично столицу королевства от разрушения… рисковал жизнью! Ну что, я дождусь новой порции рыданий и поцелуев? Мне понравилось!
Тут я действительно взвыл, и подушка снова пригодилась – за ней как раз можно было спрятаться почти целиком, разве что пылающие уши предательски торчали.
- То есть, это был не просто сон? – уточнил я, когда шеф милостиво соизволил прекратить ржать надо мной.
- А «просто сны» тебе не снятся уже лет десять, если хочешь знать, - охотно подтвердил Джуффин.
- Тогда мне вот что интересно… в этом сне… - и я подробно пересказал ему всю историю про Менина.
- Не такой уж и странный совет… - неожиданно серьезно сказал Джуффин и замолчал, что-то обдумывая. – Ты уж извини, Макс, я пока не могу сказать большего. Но насчет Менина.. знаешь что – решай сам. Если тебе покажется это правильным – действуй… а если нет… Впрочем, я имею наглость надеяться, что я доживу до этого грешного дня, ну а тогда – будем действовать по обстоятельствам! – бодро, даже несколько наигранно закончил он.
- Да уж, хотелось бы надеяться, что доживете! Я, наверное, очень странный работник – мою душу совсем не греет зрелище умирающего начальства, как только что выяснилось… Кстати, ещё в этом сне… вы были моложе, - зачем-то уточнил я. – Ну, вроде как маскировка спала…
- Так, что ли?
Я повернулся к нему и обомлел. Наяву это выглядело еще более впечатляюще, хотя бы потому, что Джуффин не лежал на полу полумертвый, а сидел рядом и радостно скалил зубы – улыбкой я бы это называть не решился. Я никогда раньше не видел, как выглядел Кеттарийский Охотник по прозвищу Чиффа во времена войны за Кодекс… но, кажется, начинал понимать тех горожан, что отказывались иметь с ним дело сразу после назначения на должность. Под взглядом этих хищных, пронзительных глаз хотелось немедленно лечь и умереть – чтобы не позволять ему тратить свое драгоценное время на твое убийство. Одежда Почтеннейшего Начальника слегка обвисла на нем – Чиффа был стройнее, на моей родине сказали бы – «жилистый», с загорелой кожей едва ли не янтарного оттенка, с блестящими прядями темных волос, которые он, ухмыляясь, откинул со лба… зрелище завораживало.
- Да, с Кеттарийцем гораздо сложнее иметь дела, это точно, - он и двигался теперь иначе – стремительно и резко, как охотящийся лис, я и не заметил, как он оказался рядом… и говорил он немного иначе, с выраженным шимарским акцентом… – От него бы ты невинным поцелуем не отделался…
В следующее мгновение я оказался на лопатках, мои запястья стиснули цепкие и необыкновенно сильные пальцы, а в мои губы впился поцелуем этот невозможный человек… Чиффа, потому что язык не повернулся бы назвать его Джуффином в этот момент… впрочем, куда повернулся бы мой язык, в этот момент от меня зависело довольно мало. Я успел подумать о том, что, наверное, когда-то он всё делал с такой же страстью и напором – гонялся за врагами, любил, убивал… на Лойсо, например, охотился… что ещё он делал с Лойсо, воображение продемонстрировать мне не успело, поскольку мысли развернулись в направлении того, что будут сейчас делать со мной… с ужасом я осознал, что мое тело отзывается на эти агрессивные ласки весьма недвусмысленно и, кажется, мне остается только смириться. Я даже успел придумать себе парочку оправданий, например – кто я такой, чтобы сопротивляться человеку, которого некогда боялось все Соединенное Королевство? Мне не хватит могущества с ним сражаться, если я вздумаю оказать сопротивление, так что не лучше ли, как советуют у меня на родине, расслабиться и получать удовольствие? Я всегда был мастером придумывать рациональные объяснения своим поступкам – потом уже, задним числом…
Но хватка на моих руках внезапно ослабла, Кеттариец замер, словно прислушиваясь к чему-то, оторвался от меня наконец, недовольно фыркнул и исчез… сначала мне показалось, что он просто шагнул в темный угол комнаты, но в следующую секунду до меня дошло, что в комнате я один.
Обдумывать происходящее мой бедный разум отказался, и я милосердно позволил ему с этим погодить, по крайней мере, до момента, когда я волью в себя пару чашек камры, окунусь в бассейн и, может быть, худо-бедно избавлюсь от будоражащих кровь воспоминаний о невозможно горячем теле напротив, жар которого я ощущал даже сквозь несколько слоев ткани…
Разумеется, моим скромным планами не дали осуществиться. Уже на середине первой кружки камры меня настиг зов Почтеннейшего Начальника.
«Прошу прощения за столь внезапное исчезновение» - нейтральным и даже, о чудо, вежливым тоном сказал он. «Но тебе лучше немедленно приехать на улицу Кленовых листьев, в дом магистра Бурнаха. Мне сообщили, что там происходит нечто странное, и я решил проверить… в общем, магистр был не один, и теперь здесь бродит несколько дюжин его отвратительных созданий. Работенка как раз для вас с Шурфом, он уже едет, так что собирайся».
«Уже еду» - я постарался ответить как можно более буднично и спокойно, а, собственно, что мне оставалось?
«А к нашему разговору мы еще вернемся», - добавил вдруг шеф. «Если ты, конечно, не возражаешь».
«Эээ...» - очень содержательно отозвался я.
«Так я и подумал» - шеф был невозмутим. «Собственно, вопрос был риторическим. Отбой!»

@темы: Слэш, Макс, Джуффин

---

Макс/Мелифаро

[Alne]

Вижу вас как наяву, о прекрасные обитатели этого сообщества!)

Название: Сокровище.
Автор: Alne
Фандом: Лабиринты Ехо.
Пейринг: Макс/Мелифаро
Рейтинг: PG
Дисклеймер: мне они не принадлежат, по крайней мере в простанстве этого Мира.
Размещение: с разрешения автора.
Содержание: время действия где-то после отбытия арварохского корабля. Мелифаро собирается вновь ночевать у Макса, в связи с будущим ремонтом своего дома.

читать дальше?

Жизнь постепенно переходила в свою умиротворенно-скучную стадию, когда срочные важные дела не катятся с горы Непредсказуемости со всеми задатками снежного кома. Впрочем, затишье перед новой бурей всегда случается крайне кстати и позволяет участникам прошлых великих дел привести себя в более-менее сносное равновесие. Все хорошо вовремя, как говорится.
Итак, очередной виток суматошной спирали приключений сужался до пассивной стадии закономерной скуки, и я мирно бродил по гостиной Мелифаро, ожидая когда он соберет свое барахло и отправится ко мне на очередную ночевку. Сегодня должны были прибыть рабочие и провести здесь капитальный ремонт после дружеских посиделок одного незабвенного изамонца.
Я в очередной раз огляделся по сторонам, недоумевая каким незаурядным талантом нужно обладать, чтобы превратить эти уютные хоромы в такой бедлам. Даже когда я проспал целый год, мое жилище до такой степени кошкам и Андэ угробить все же не удалось.
От этих созерцательных мыслей меня отвлекла блеснувшая в лучах садившегося солнца шкатулка. Забавно, но у меня какая-то сорочья тяга подбирать всякие подобные мелочи – начиная с той самой коробочки с бальзамом, которую я «спас» при своем первом расследовании. Вещичка, что я заботливо откопал в куче разного хлама была на редкость утонченной работы, с очень красивым узором из россыпи драгоценных камней. Они образовывали залихватски изогнутую букву «М» и сомневаться, кому принадлежала находка не приходилось. Я машинально попытался ее открыть, но замок не поддавался, и я, по своему дурному обыкновению, видимо вновь перестарался с магией какой-нибудь ступени, сам того не заметив. Вурдалака мне в рот, ну когда я уже научусь себя в этом контролировать?
Однако сокрушался я не долго – открывшееся моему взору колечко, живописно расположившееся на моей ладони в останках шкатулки, показалось мне отчего-то знакомым. Где же я его видел? Вроде бы сэр Дневная Задница таким перед моим носом не щеголял, да и размерчик для его пальцев явно слишком мал. Лапки-то у моей «светлой половины» отнюдь не девичьи… И тут меня озарило – я же сам ему подарил эту побрякушку, когда разыгрывал его в обличии леди Мерилин! Не ожидал, что он станет хранить его, да еще и в такой симпатичной упаковке. По моей милости, правда, бывшей.
- Варварам в детстве не рассказывают страшные сказки о том, что случается с нехорошими дяденьками, если они без разрешения роются в чужих вещах? – ехидно поинтересовался возникший на пороге Девятый Том.
- Они становятся офицерами полиции? – невинно предположил я, пытаясь угадать сколько он тут уже за мной наблюдает. – Да и потом, может меня ностальгия замучила, и твоя сентиментальность пришлась как нельзя кстати?
Смутившегося Мелифаро я имел счастье наблюдать впервые, и, надо отметить, зрелище оказалось настолько же милое, насколько и неожиданное.
- Наслаждайся, - ухмыльнулся мой приятель. – Может оно даже натолкнет тебя на мысль, что можно мне подарки преподносить и почаще. А потом уже устраивать охоту за сокровищами посреди моей гостиной. Я по такому случаю сподоблюсь и карту тебе нарисовать.
- А может мне лучше прятать подарки в своей квартире, а ты их там будешь искать, - вдохновился пиратской темой кладов я. – И я получу двойную порцию удовольствия.
- Твой эгоизм воистину не знает границ! – возмутился будущий Чарльз Вейн, но судя по блеску глаз, идея казалась привлекательной не только мне одному. – Вещь верни, кстати, а то я буду вынужден тебя арестовать за хищение особо ценного имущества. И меня даже твоя устрашающая репутация не остановит!
- Знал бы ты сколько стоила эта побрякушка, то не беспокоился бы так, - нагло заявил я. – Ладно уж, дядя Смерть сегодня будет столь великодушен что подарит тебе колечко еще раз, уже от своего лица.
Я подошел к разыгрывающей обиду «дневной половине» и торжественно нацепил ему перстень на мизинец правой руки, забавляясь от всей души. Перед глазами так и стояла картинка пафосного бракосочетания Дневного и Ночного Лиц Пааачетнейшего Начальника. Хотя кто знает, какие традиции по такому случаю в данном мире? Уж точно не я.
- Некоторые вещи имеют ценность вне зависимости от их стоимости, - глубокомысленно изрек Девятый Том, отвлекая меня от бурно разыгравшегося воображения. – Мне оно напоминает, что у меня был шанс приударить за прекрасной леди Мерилин.
- А что тебе сейчас мешает? – неожиданно для себя самого выдал я. – Или мне пойти приобрести себе рыжий парик, чтобы привлечь твое дражайшее внимание?
Наблюдать за растерявшимся Мелифаро было так забавно, что я даже не подумал, куда меня может завести собственная шутка. И потом, я бы и сам сейчас не отказался вновь побыть той прекрасной дамой и легкомысленно пофлиртовать с этим Казановой. Больно уж он был красив в своем багровом лоохи и отблесками заката на утонченном лице.
- Не нужно мне никаких париков, Макс, и вообще ничего больше не нужно, кроме тебя самого, - голос его прозвучал так тихо, что я не был уверен, не почудилось ли мне.
Происходящее вообще начинало казаться каким-то сном, чем-то слишком нереальным, слишком заманчиво-странным, чтобы случаться наяву, даже здесь, в самом сердце магического Мира. Или все происходило где-то в одном из моих двух сердец – невозможно разобрать в котором, потому что они стучали как поезд, пущенный на все четыре стороны. И я решил не отставать от круговерти собственных мыслей и чувств, и шагнул навстречу чуду, доверчиво закрыв глаза.
Ведь как говорил Махи Аинти, со мной всегда случается то, чего я хочу. Рано или поздно, так или иначе. И теперь я понял, как же чертовски он был тогда прав!

@темы: Слэш, Драбблы, Макс, Мелифаро

---

Моя Темная Сторона

[polina-kolpakova]

Название: Моя Темная Сторона
Автор: polina-kolpakova
Пэйринг: Шурф / Макс
Рейтинг: детский!
Жанр: джен, слэш
Размер: ~ 8000 слов
Предупреждение: часть текста была утеряна.


Обстановка в «Ужине вурдалака» вполне соответствовала драматургии названия: свечи, полумрак, столешницы размалеваны красной краской, символизирующей кровь. Обрадованный внезапным появлением клиентов хозяин тут же принес нам меню. Он был любезен и дружелюбен. Кажется, ни знакомые всей столице защитные рукавицы, скрывающие смертоносные руки Лонли-Локли, ни моя Мантия Смерти ничуть его не смущали. Напротив: мы так мило гармонировали с обстановкой!
– Я был там сегодня ночью, Шурф.
Он вопросительно приподнял брови, и я пояснил:
– В нашем с тобой общем сне. Заснул и тут же попал на это грешное побережье. Но посторонних я там не обнаружил. Что я там действительно нашел, так это твои следы на песке. Знаешь, меня это, честно говоря, потрясло…
– Вот как? – хладнокровно переспросил Шурф. – А ты уверен, что это именно мои следы?
– Абсолютно. Если бы не был уверен, сказал бы, что нашел следы, которые могут оказаться твоими. Но у меня нет никаких сомнений… Кстати, следы были от сапог. Спишь ты в них, что ли?
– Не говори ерунду. Разумеется, я сплю без обуви. Тем не менее мне действительно снилось, что я в сапогах… Погоди, Макс, неужели ты хочешь сказать, что всегда гуляешь по своим снам раздетым?
– Нет, конечно, – я изрядно растерялся.
– Значит, мне не повезло, – с едва различимой ноткой юмора в голосе сказал Лонли-Локли. – Ты собираешься обсудить это с сэром Джуффином, да?
Я не стал переспрашивать, с чем именно ему не повезло, и сосредоточил внимание на второй части фразы.
– Собираюсь, конечно. Даже если ты против, мне все равно придется это сделать: все мои проблемы почему-то касаются Джуффина. А ты против?
Шурф аккуратно взял маленькую кружку с камрой, отпил глоток и поставил ее обратно на стол. Как он умудряется проделывать эту процедуру, не снимая огромных защитных рукавиц, – вот чего я, наверное, никогда не пойму…
Сам не знаю– сухо сказал он.
– Ну, что ж… Во всяком случае, ты свободный человек и имеешь право на личные тайны. А я собираюсь разгласить твою личную тайну. И, как видишь, не слишком забочусь о том, чтобы получить твое разрешение…
Лонли-Локли пронзительно посмотрел на меня. Его серые глаза, обычно излучающие ледяное спокойствие, вспыхнули такой ослепительной яростью, что я чуть не захлебнулся воздухом, который вдыхал.
– Я – не «свободный человек», я – Мастер Пресекающий ненужные жизни. «Смерть на Королевской службе», по твоему собственному выражению. Поэтому я не имею права на личные тайны. Эта роскошь может слишком дорого стоить тем, кто не обязан за меня расплачиваться.
Ораторский пыл внезапно угас. Мой грозный друг опустил глаза и тихо продолжил: –Разумеется, ты обязан рассказать нашу историю Джуффину, что бы я там ни думал по этому поводу.
– Что-то случилось, Шурф? – удивленно спросил я. – Тебе неприятен этот разговор? Я впервые слышу от тебя столь прочувствованную речь.
– Что-то случилось, – кивнул Лонли-Локли. – И чем быстрее я выясню, что именно случилось, тем лучше. Мне действительно крайне неприятен этот разговор, потому что какая-то часть меня не желает, чтобы ты говорил с Джуффином. Так что я обращался не столько к тебе, сколько к себе самому… Мне было бы чрезвычайно прискорбно узнать, что я тебя обидел.
– Грешные Магистры, меня не так-то легко обидеть!.. Но ты меня здорово растревожил, Шурф. Оно даже к лучшему: теперь я постараюсь разобраться с этой историей, не откладывая.
– Хорошо, – задумчиво отозвался Лонли-Локли. – Чем скорее, тем лучше… Знаешь, у меня такое чувство, что я действительно нуждаюсь в твоей помощи, хотя не могу сформулировать почему. Это довольно странное ощущение: я не привык испытывать необходимость в чьей-то поддержке.
– Сам же не раз говорил, что не следует пренебрегать возможностью получить новый опыт! – рассмеялся я.
- Да уж, мысль о возможности получения нового опыта в последнее время становится пугающе регулярной…- тихо сказал Шурф обращаясь скорее к столу, чем ко мне. – ты, Макс, - продолжил он уже громче, - знаком и с Безумным Рыбником, и с сэром Лонли-Локли, и с тем же сэром на Темной стороне. –но сейчас я осознаю в себе что-то еще, а если быть точнее, кого-то еще, не имеющего ко мне никакого отношения, но тем не менее… - Впрочем, я уверен, нам стоит продолжить этот разговор, после того, как вы увидитесь с сэром Джуффином.
– Ладно уж, еще по стаканчику крови невинных младенцев, и можем топать на воздух, коллега. Тебя наверняка ждут дома, а я попробую испоганить безмятежную жизнь шефа невразумительным монологом о таинственном характере наших драгоценных сновидений.
****
Дело кончилось тем, что я потребовал еще одну кружку камры, каковая, увы, оказалась далеко не лучшей в Ехо. Шурф немного поразмыслил и заказал себе стакан какого-то темного вина.
– Как, ты не будешь переливать его в свою дырявую чашку? – с некоторым разочарованием спросил я, наблюдая, как мой коллега подносит стакан ко рту. – А я-то собирался попросить глоточек… Люблю совать нос в чужие чудеса, ты же знаешь!
– В настоящий момент я не испытываю необходимости пользоваться силой Дырявой Чаши. День, который я прожил, нельзя назвать тяжелым. Кроме того, я чувствую некоторое нервное возбуждение…
– Нервное? Возбуждение!? Шурф, про себя ли ты говоришь?– поразился я. – Хм… когда ситуация выходит из-под контроля, я просто пробую заняться чем-то другим. Самое удивительное, что заняться чем-то другим всегда возможно, главное – начать…
– Это – одно из самых странных рассуждений, которые мне доводилось слышать, – одобрительно сказал Лонли-Локли. – Но знаешь, я не думаю, что столь экстравагантный совет может пригодиться кому-то, кроме тебя самого.
– Ты прав, – улыбнулся я. – Но я тоже иногда нуждаюсь в хорошем совете… Шурф, ты бы все-таки дал мне чашку. Предчувствие говорит мне, что я просто обязан воспользоваться случаем и выпить из твоего волшебного сосуда.
Он достал откуда-то из-под белоснежного лоохи свою знаменитую бездонную чашку и протянул ее мне.
– А что ты собираешься из нее пить?
– Да хоть камру!
Я перелил содержимое своей кружки в дырявую чашку Лонли-Локли и залпом выпил уже почти остывший напиток.
– Ну и каковы твои ощущения? – удивленно спросил мой друг. – Видишь ли, камра – не совсем тот напиток, который помогает добиться наилучшего эффекта!
– Правда? А мне кажется, что я скоро взлечу. Буквально с минуты на минуту!
– Мало ли, что тебе кажется! Сила требуется для того, чтобы летать по-настоящему, а не наслаждаться иллюзиями… А теперь нам действительно пора идти. Уже довольно поздно, а я, как ты знаешь, живу в Новом Городе. Я даже собираюсь попросить тебя отвезти меня домой, на служебном амобилере мне придется добираться домой не меньше часа.
– Кошмар! Разумеется, я тебя подвезу. И дюжины минут не пройдет, как ты будешь дома.
– Я буду очень признателен тебе за эту услугу. Жена предпочитает проводить вечера в моем обществе, когда это возможно. Признаться, это меня немного удивляет: на мой взгляд, я – не лучший из собеседников.
– А вот я ее понимаю. С тобой спокойно, Шурф. Пока ты рядом, можно не опасаться, что этот замечательный Мир может рухнуть!
– Какая странная идея… Но мне приятно, что я слышу это именно от тебя. – с неожиданной нежностью в голосе ответил Лонли-Локли. – Что ж, в любом случае, нам пора.
****
Мы расплатились и вышли на улицу. Я сел за рычаг амобилера, Шурф устроился рядом, и я с удовольствием рванул с места. Может быть, камра – действительно не тот напиток, который следует пить из дырявой чашки, но мне нравилась удивительная легкость, переполнившая меня, как шампанское переполняет бокал: того гляди, еще немного – и перехлестнет через край!
– Послушай, Шурф, у меня образовался еще один вопрос, – начал я.– Что касается наших с тобою снов. Ну и твоего, раздвоения, нет, расчетверения личности! Я не совсем понял, каким образом ты ощущаешь присутствие гипотетического постороннего существа?
– Знаешь, Макс, мне почему-то очень трудно сосредоточиться, когда я пытаюсь говорить, о том, что именно со мной происходит .– А ты очень хочешь, чтобы я сказал, да?
Меня насторожили незнакомые язвительные нотки в голосе Шурфа. Но я даже не удивился: он весь вечер был немного на взводе – насколько вообще невозмутимый сэр Шурф Лонли-Локли может быть «на взводе».
– Я думаю, что ты сам очень хочешь в себе разобраться – улыбнулся я, машинально обернувшись к своему собеседнику.
Я совсем немного повернул голову. Но этого вежливого поворота головы оказалось достаточно, чтобы заметить нечто, абсолютно не укладывающееся в рамки моих представлений о возможном. Шурф как раз заканчивал снимать защитную рукавицу с левой руки. Его смертоносная перчатка сияла в вечернем полумраке, рассекая оранжевый туман уличных фонарей ослепительной опасной белизной… Самый предсказуемый и надежный из моих друзей, сэр Шурф Лонли-Локли, на чьих плечах, согласно моим по-детски наивным представлениям, держался этот Мир, собирался убить меня здесь и сейчас, не вдаваясь в пространные объяснения причин своего более чем эксцентричного намерения.
Я резко затормозил и выскочил из амобилера, на долю секунды замешкавшись с его дверцей. Но подняв глаза, увидел, что Лонли-Локли уже стоит на земле передо мной, все-таки скорость реакции у парня была нечеловеческой.
– Трепыхаешься, гаденыш? – прошипело существо.
А как его еще называть? Этот голос не мог быть голосом моего друга Шурфа. Чьим угодно, но только не его!
«Плюй в него, кретин! Плюй, пока не поздно!» – орал мой рассудок, но непрошеному советчику пришлось заткнуться. Я не собирался тратить драгоценное время на дурацкие эксперименты, исход которых очевиден заранее.
Я рассмеялся, как смеются безумцы, и подскочил, сам не зная, зачем я это делаю. Но земли под ногами не оказалось. Удивительная легкость, переполнившая меня после ритуала с дырявой чашкой, наконец-то перехлестнула через край. Мгновение спустя, я с изумлением оглядывал остроконечные крыши старого центра Ехо. Я не взлетел, а, скорее, выстрелил собою в небо: веселая, легкая сила швырнула меня вверх, как пробку из бутылки. Я все еще смеялся, как сумасшедший. Да я, пожалуй, и был сумасшедшим. А что еще может случиться с человеком, которого вдруг, ни с того ни с сего, вознамерился убить самый надежный и предсказуемый из его друзей?!
Странное ощущение где-то в ногах мгновенно привело мня в чувство. Я заметил, что полет мой замедлился, словно рассерженная моим нахальным прыжком сила земного притяжения решила как следует подналечь и вернуть меня на твердь незамедлительно.
Не только ноги, но теперь уж и бедра, нижняя часть спины, кисти рук словно налились свинцом и настойчиво тянули меня вниз. Я отчаянно замолотил руками, сам себе напоминая подброшенную вверх курицу и уже был готов хвататься зубами за воздух в попытке удержаться наверху, но в этот момент мои сапоги, стянутые, сдернутые невидимой рукой начали свое падение вниз и я заворожено проследил за их полетом и понял, что пропал. Невозможно сопротивляться тяжелому взгляду Мастера, Пресекающего Ненужные Жизни, наверное, способному этим своим взглядом, нет, Взглядом, ворочать многотонные валуны, не говоря уже о такой простенькой задачке, как сдернуть с небес мои никчемные килограммы…
Когда до земли оставалось около двух метров, действие этой силы вдруг прекратилось, и я упал на четвереньки у ног Лонли-Локли. Я прищелкнул пальцами, собираясь поразить своего сбрендившего друга Смертным Шаром, и зеленая шаровая молния возникла у моей ладони, и я уже мысленно видел ее полет к телу Шурфа, но окончание этого затянувшегося мига было несколько иным. На спину мне легла тяжелая ладонь, мертвенный холод которой я ощущал через плотную ткань Мантии Смерти. Что ж, судя по тому, что мой мысленный предсмертный вопль все длится и длится, не думая обрываться, тварь, вселившаяся в Лонли-Локли, неожиданно сменила тактику и передумала меня убивать, но предпочла обойтись обездвиживанием моего бренного тела. Машинально я рванулся, но с ужасом ощутил, что не могу двигать даже глазами. Я увяз в неподвижности, как насекомое в янтаре, и мои ругательства наполовину с проклятьями рвались наружу не находя выхода. Лонли-Локли тем временем присел на корточки перед моим лицом и все тем же омерзительным голосом произнес:
- Допрыгался, гаденыш? Я подумал немного порадовать тебя перед смертью, не знаю, оценишь ли ты мой подарок, но умрешь точно счастливым! Для таких как я есть отличный способ вытеснить твою душонку из тела и занять ее место.
С этими словами он исчез из поля моего зрения и теперь я видел только свои сапоги, упавшие с небес минутой раньше меня.
Не успел я подумать о природе его «подарка», мне все стало ясно. Неумолимая ледяная рука задрала мою мантию вместе со скабой с задней части окаменевшего тела на переднюю, и я с немым ужасом ощутил, как прижалось ко мне горячее тело Шурфа. Обе его руки легли мне на поясницу, краешком сознания я подумал, что вторую, смертоносную перчатку он снял. Лучше б он ее не снимал. Тем временем когтистая лапа неторопливо прошлась по моей спине , сзади послышался сладостный вздох твари, предвкушавшей развлечение, а я… Я с ужасом и стыдом ощутил, что упирающееся в меня мужское достоинство Лонли-Локли оказалось под стать его росту и такое же несгибаемое, как и его характер… Кажется, только в этот момент я оправился от первого шока и осознав реальность и неотвратимость происходящего истошно заорал на Безмолвной Речи «ДЖУФФИН! ПОМОГИТЕ!!!»
Невесть откуда в бешено работающей голове взялась картинка: свежий выпуск «Суеты Ехо» и на первой полосе сногсшибательная новость, о том, как Ночное Лицо Почтеннейшего Начальника Тайного Сыска, – грозный сэр Макс был найден убитым и изнасилованным в кустах у канавы… А какие-нибудь объявившиеся свидетели добавят: убитым и изнасилованным сэром Шурфом Лонли-Локли, Мастером Пресекающем Ненужные Жизни, а по совместительству Истиной в последней инстанции… И если я останусь в живых, что вряд ли, мне останется только одно – плюнуть высоко вверх и подставить лоб под плевок. Ибо если произойдет то, о чем я думаю, мне даже в уборной будет стыдно задницу оголять.
Тем временем, я, хвала Магистрам был услышан и неожиданно громкий и словно бы металлический голос Джуффина грохотнул в мозгу «Макс, где ты?» Пока я называл ему место, стараясь не думать о том, в каком интересном виде застанет шеф своих сотрудников, рука моего мучителя увлажнилась, видимо, слюной, неторопливо и по-хозяйски прошлась между ягодиц… Кажется даже драконьи морды на мох сапогах ошарашено вытянулись и их честные глаза, в которые я невольно пялился последние минуты, зажмурились, чтоб не видеть моего позора!
В этот момент что-то изменилось. Тварь отпрянула от меня. С разбега всадить собирается, что ли!?
-Беги, Макс…
Без сомненья, это был голос Шурфа, настоящего Шурфа Лонли-Локли, моего друга, и, о, Грешные небеса, как же я был рад его слышать!
Подвижность вернулась в мое тело стремительно, я вскакиваю на ноги, машинально одергивая одежду, не оглядываясь, поражающими меня самого скачками, босиком, бегу по ночной улице, и ни мои мысли, ни сумбурные чувства не могут меня догнать! Соображать будем потом, когда расстояние между мной и этим опасным существом... Ох, черт, кажется, мысли о Шурфе меня все-таки догнали. Я несся быстрее ветра к Управлению, напрочь позабыв о данных Джуффину координатах о моем местоположении. Вскоре раздался его безмолвный голос:
-«Тебя здесь нет».
-« А Шурф?»
-«Что Шурф? Здесь никого нет»
****
Сидя в кресле в кабинете Джуффина я медленно и болезненно приходил в себя, нервно вздрагивая каждый раз, когда холодная камра проливалась из трясущегося стакана мне на колени. Джуффин, спокойно пыхтящий трубкой, видимо счел, что моим органам артикуляции пора бы начать что-нибудь произносить:
- То, что тебя пытались убить, Макс, я уже понял, можешь прекращать так красноречиво на меня таращиться. Теперь ответь, кто?
-Шурф.
-Неслабо… А ты уверен, что это был Шурф?
-По крайней мере, из кабака я выходил с Шурфом и в амобилер со мной сел Шурф. Но это еще не самая ошеломительная новость за последние сто лет!
-А какая самая ошеломительная?- Джуффин придвинулся поближе.
-Он хотел меня отыметь.
-Шурф. Тебя. Хм… Отыметь.- Гомерический хохот Джуффина сотряс Вселенную до основания, не преминув радостно прозвенеть во всех окнах Управления. Он ржал долго и со вкусом, не забывая время от времени словно бы сокрушенно качать головой, потом извлек из складок лоохи трогательно-беленький платочек и промокнул свои раскосые глаза, всем своим видом напоминая прослезившегося папашу, пришедшего на детский утренник послушать первое выступление любимого сына. – Отыметь, значит… Ух, проказник, дядька Шурф!- он погрозил кулаком куда-то в пустоту перед собой.- А убить, значит, хотел, потому что ты отказался? И он побоялся, что ты проболтаешься Мелифаро?- На сей раз он откинул голову и загрохотал так, что, наверное, даже в моем родном мире вороны снялись с веток деревьев.
Кажется, меня немного отпустило, и я тоже истерично хихикнул пару раз.
Джуффин прекратил смеяться так резко, словно никогда и не начинал. Мое счастье, что по идее я уже «заступил на ночную вахту» и не было никого, кого бы заинтересовало его громкое веселье. Его лицо стало отстраненным и немного усталым, возможно, шеф решил с кем-то перекинуться парой словечек по Безмолвной Речи. Я сидел молча, чего со мной практически не бывало в постэкстремальных ситуациях! Взгляд упал на мои сапоги с драконьими мордами, которые Джуффин проволок с «места преступления», и я неожиданно смутившись отвел глаза, да…, Если вещи хранят память о увиденных событиях и могут показать эти события человеку, умеющему видеть… А сапожки-то я пожалуй заберу, несмотря на то, что носить уже не буду! Я, конечно, безмерно доверяю своему шефу, и я без единого сомнения доверил бы ему свою шкуру, свою душу, так, чего там у меня еще ценного? Но я ни за что не оставлю с шефом наедине этих невольных свидетелей нашего с Шурфом позора, только не с ним, любопытным лисом, интриганом… Кеттарийцем!!! Все эти нелепые мыслишки спасительно наводнили мою голову, не дав глубокому эмоциональному шоку занять там все место.
- Боюсь, парень влип несколько покруче, чем ты. – Джуффин снова был со мной. - Давай рассказывай по порядку, предельно кротко, если сможешь. Шурф уже вкратце изложил свой вариант развития событий, через несколько минут он будет здесь, и мы постараемся свести ваши показания в нечто единое…
Кажется, я даже вскочил – Шурф? Здесь? Джуффин, прошу вас покажите мне какую – нибудь щель попросторнее, в которую я мог бы вжаться!?
- Воспользуйся Щелью Между Мирами, мальчик, а я с удовольствием погляжу, как ты будешь туда втискиваться… Да ты садись, Макс, не мельтеши.– Кажется, он наблюдал за моими метаниями с видимым удовольствием – Здесь будет именно Шурф, а не потусторонний любитель клубнички! К тому же, я не позволю свершаться непотребству в моем присутствии, а самое ужасное произойдет, если вы меня не позовете присоединиться и я обижусь! - Выражение лица моего начальника было весьма глумливым, но я собрался духом и стараясь не смотреть в его хитрые светлые глаза и вкратце рассказал ему нашу с Лонли-Локли историю о общем сне, морском побережье, присутствии неведомого существа и прочей романтике… После пересказал ему разговор, прозвучавший в «Ужине Вурдалака».
- И ведь, знаете, Джуффин,- сокрушенно добавил я - Меня даже не насторожили его слова по поводу приобретения нового опыта, вопрос сплю ли я голым, и… странная, еле уловимая… нежность, что ли в его голосе. Можно было подумать, он всю ночь смотрел слезливые мелодрамы на Улице Старых Монеток, впрочем, зная Шурфа, этот факт никак бы не отразился на его голосе, и уж тем более на его поведении!
- Внимательнее надо быть, вечно у тебя все происходит через задницу… - В глотке этого невыносимого типа что-то булькнуло, он сдавленно хрюкнул и продолжил, не обращая внимания на мою оскорблено вытянувшуюся рожу. - Макс, пока вы с коллегой таскались по Хумгату, общим снам и прочим малоизученным местам, твоей душой пытался завладеть могущественный колдун, прошедший в сон с вместе с вами. При известном могуществе можно завладеть не только духом, но и телом человека. Для него существует особое название - Всадник. Именно это существо ты и назвал тварью. Поняв, что ты у нас ужас, какой могущественный и в новорожденной реальности чувствуешь себя, как дома, этот некий колдун захватил разум Лонли-Локли, ведь он у нас по стечению обстоятельств в Хумгате почти что новичок, даром, что такой грозный. Ты же нужен этому существу как источник могущества, и то, что ты почти не контролируешь, и, что намного хуже, практически не осознаешь свое могущество, только на руку захватчику. Теперь о самом интересном… Надеюсь, ты и сам уже догадался, что попытка обладать твоим не заслуживающим подобного внимания телом не имеет никакого отношения к сэру Лонли-Локли. Как и все эти намеки во время вашего с ним разговора. Путем тесного физического взаимодействия тварь, стремится выйти из тела Шурфа и попасть в твое, поскольку соитие по сути – это обмен энергиями, а Всадник в его нынешнем состоянии и есть энергия. – И заметь, Макс, - Задумчиво добавил он ,- то, что Шурф на некоторое время словно бы пришел в себя и дал тебе время, чтоб убежать – случай, по сути не виданный, это делает честь нашему Шурфу и говорит о его колоссальной силе воли и невероятной способности взять сознание под контроль даже в ситуации, когда это сознание ему не принадлежит. Пожалуй, я горжусь им, что б ты о нем сейчас не думал!
- Вот тебе и «не ходите, дети, в Африку гулять!» А то заразитесь болезнями, передающимися половым путем, типа Всадника! Так и что делать то, Джуффин!?
- Съешь печенье пока, вон лежит. И кстати, - Джуффин взял многозначительную паузу. – Шурф ничего не помнит, учти. Последнее, что он видел своими глазами – как пытался тебя убить и ты взмыл в небо.
О, Небо Мира! Как я обрадовался этой новости! Но в то же время, в то же время… Значит, неожиданная и обескураживающая нежность, прозвучавшая тогда, в кабаке, в голосе Шурфа была адресована мне вовсе не им… И я, ошеломляя сам себя был вынужден признать, что чувствую некое небольшое разочарование… Я гнал эту неуместную мыслишку прочь, а она, окаянная цеплялась за самый краешек моего сознания цепкими пальчиками и никуда не исчезала. Впрочем, разумеется, тогда, в кабаке, я был рад проявлению добрых чувств со стороны Шурфа, ведь он мой друг!
Хлопнула входная дверь. Я поежился. Джуффин, напротив, расплылся в приветливой улыбке.
– Заходи, сэр Шурф. Я сгораю от нетерпения подвергнуть тебя допросу с пристрастием… У меня сложилось впечатление, что какая-то сволочь решила проскользнуть сквозь Хумгат верхом на твоем горбу. Я прав, парень?
– Разумеется, вы правы. Теперь я с некоторым недоумением спрашиваю себя, почему сам не догадался, что со мной происходит, – согласился Лонли-Локли. Он остановился рядом с моим креслом и аккуратно поставил на стол исчерченную полустертыми рунами шкатулку. Его рука осторожно легла на мое плечо. Я сразу заметил, что на ней больше не было ни защитных рукавиц, ни смертоносных перчаток.
– Никогда бы не подумал, что ты сможешь увернуться от меня, Макс. Но ты смог, хвала Магистрам!
Я решился посмотреть ему в лицо и улыбнулся от неописуемого облегчения: это действительно был прежний Шурф Лонли-Локли, спокойный и невозмутимый, а, значит, жизнь прекрасна. Значит, можно жить дальше.
Наспех перекусив тем, что заботливый Кимпа как всегда приготовил для шефа, мы втроем принялись осуществлять план, составленный посерьезневшим Джуффином. План по изгнанию Всадника из тела Лонли-Локли и его уничтожению (не Лонли-Локли, разумеется), был подозрительно прост.
Я должен буду принять предложенную Джуффином волшебную пилюлю, и опаньки, со стороны я буду восприниматься, как человек, не наделенный магическими силами или утративший их, безобидный, как бурундучок. При этом на замечание Шурфа: «Вынужден напомнить, сэр Джуффин, что при поимке Лойсо Пондохвы эти пилюли не дали нам никакого преимущества», Джуффин лишь досадливо отмахнулся, Всадник , мол, хоть и крут, но он не Лойсо... В общем, как только я начинаю казаться милым неядовитым сэром, мы с Шурфом, дружно взявшись за руки, отправляемся в Хумгат, поскольку, раз в Хумгате мы подцепили этого энергетического туриста, логично будет там от него и избавиться. И вот, почуяв мою непростительную слабость, Всадник, покидает Лонли-Локли за ненадобностью и, роняя слюни на ходу, бежит ко мне! Ну и, разумеется, быстрый и смертоносный, как молния, сэр Шурф элегантным движением левой руки навсегда превращает эту тварь в воспоминание. Хм... Где ж подвох - то? Даже Шурф, обычно равнодушный, переводил взгляд с меня на шефа и обратно, и мне даже показалось, что он неодобрительно качнул головой.
Эх, знал бы я, что конкретно ждало нас в Хумгате, я бы сначала вытащил Шурфа в рейд по всем трактирам Ехо, где наелся бы на неделю вперед, а потом уже совался... Впрочем, учитывая то обстоятельство, что тварь могла вернуться в любой момент, и снова воспылать ко мне неуместным интересом, медлить, все же не стоило!

****
Первое, что я почувствовал, придя в себя – безжалостно бьющую в нос смрадную вонь. Вскочив, я обнаружил себя в куче какого-то мусора, лежащего огромной грудой под длинной и высокой обшарпанной стеной. Было темно, лишь небо, подернутое пеленой тумана испускало слабое молочное свечение. С брезгливым любопытством я, напрягая глаза, принялся разглядывать собачий труп – главный источник вони, выкинутый кем-то на эту свалку. С усилием отведя взгляд от иссушенной оскаленной пасти, я принялся шарить вокруг, выискивая Лонли-Локли и заранее усмехаясь, представив этого безупречного джентльмена вылезающим из-под какой-нибудь затхлой ветоши. Здешний воздух был сырым и промозглым, кажется, близился рассвет. В нескольких метрах от свалки глянцевито блестела асфальтная дорога, смоченная предутренним туманом. Вурдалачий хрен! - весело подумал я, да нас забросило в мир, где я родился! Проведя взглядом по ленте дороги, я увидел величаво идущего ко мне Лонли-Локли и досадливо подумал, что меня, разумеется, швырнуло на помойку, мол, там мне и место, но разве ж могла подхалимка Судьба так обойтись с сэром Шурфом Лонли-Локли!? Разумеется, его аккуратно поставило на чистый асфальт, пока я с усилием прокладывал себе путь среди мусора.
Мы встретились, удостоверились, что с каждым из нас все в порядке и принялись изучать вышеописанную стену, в надежде найти в ней дверь. Оказалось, стена вообще не принадлежит никакому строению, а просто неуместно торчит среди лесистой местности и тянется на много дюжин метров вперед.
- Внешняя сторона этого мира не кажется мне похожей на Темную Сторону, - подытожил Шурф, брезгливо разглядывая очередную кучу разнообразного полуистлевшего хлама, встретившуюся нам по пути. – Но, в любом случае, думаю, нам стоит идти вдоль дороги. Дорога, так или иначе, приведет нас к какому-то ни было зданию, дому, некой постройке, в которой будет дверь.
Часа через три, когда тусклое солнышко уже угадывалось за хмурыми облаками, я попросил пощады у неутомимо шагающего Шурфа и присел на осклизлый валун, в предвкушении неизменной награды из Щели Между Мирами – сигарет, кофе и бутербродов.
- Шурф, ты у нас не дурак пожрать да покурить… Будешь?
- Благодарю, Макс. Не откажусь от сигареты.
Тем временем, моя рука шарила под подолом собственного лоохи, в безрезультатных попытках найти эту самую Щель. Недоумевая, я оставил свою одежду в покое и попробовал пошарить в жухлой траве за валуном, впрочем, знакомого онемения в руке не ощущалось...
Шурф, наблюдавший за моими манипуляциями с выражением неодобрения на лице, наконец, промолвил:
-Ты потерял силу, Макс, не знаю, как это возможно, но это факт. Я уже пять минут посылаю тебе зов, ты не слышишь. Советую тебе попытаться метнуть Смертный Шар.
Как во сне прищелкиваю пальцами.... Еще раз.... Безрезультатно.
****
Скупое на ласку солнце этого мира было похоже на нерадивую хозяйку, бегло пробежавшей веником по кухне, не затронув дальнего угла за печкой, в котором уже скопились упавшие спички вперемежку с дохлыми тараканами. Отсветив минутку, оно укрылось пеленой облаков, затем туч, и вот, наконец, небо одарило нас с Шурфом тихим и печальным дождичком, холодным и колючим, как брызги горной реки. Найдя ненадежное укрытие под полуоблетевшей кроной угрюмого деревца, мы сели прямо в похрустывающую траву спина к спине, поджали ноги, не знаю, как Шурфа, но мои очень замерзли, и я, нарушив недолгое молчание, спросил трагическим голосом :
- Что, со мной, Шурф?
Разумеется, я считал свой вопрос риторическим, и адресовал его скорее массиву туч над головой, чем своему другу.
Тем не менее, он ответил, и в его голосе чувствовалась присущая Шурфу конкретика:
- Кажется, я начинаю понимать, что с тобой. И что с этим местом тоже. - Он задумчиво потер пальцами лоб в том месте, где тюрбан соприкасался с кожей. – Ты Вершитель. Бытует мнение, что личность Вершителя настолько масштабна, что подразумевает наличие Темной Стороны, как у других значимых объектах Мира... Я не думал, что это возможно, так как мой опыт с нормальными Вершителями сводится к нулю, если к ним вообще можно применить какие-либо нормы. А ты Макс, ну, так скажем, не самый обыкновенный человек, и уж точно не самый нормальный Вершитель! Возможно, у тебя действительно есть Темная Сторона твоей Жизни. И не на ее ли просторах мы сейчас мокнем, невесть какой силой сюда занесенные... Хм... Впрочем, у меня есть кое-какие мысли и по этому вопросу. Озвучить?
- Валяй. –деревянным голосом каркнул я.
- Вспомни еще раз свои ощущения в Хумгате, прочувствуй их, Макс...
А прочувствовать было что, это правда! Для меня все происходящее имело поистине космические масштабы! Далеко не каждый день, хвала Магистрам, выпадает возможность почувствовать себя черной дырой со сверхтяжелой массой, обваливающейся куда-то внутрь себя и увлекающей за собой все, что оказалось во власти ее силы... Силы, рожденной моей собственной слабостью... Слабостью, из мнимой превратившейся в настоящую...
- Кажется, до меня начинает доходить, Шурф. Фокус с пилюлей в Хумгате оказался самой что ни на есть реальной реальностью! То, что я выглядел лишенным сил оказалось правдой в Коридоре Между Мирами, а почувствовав мою слабость этот грешный мир утащил меня, а я еще и тебя буквально за руку увлек сюда! Всякие волшебные миры питают ко мне необъяснимую слабость, и каждый из них просто мечтает разжиться сэром Максом!
- Ты всегда мечтал быть для всех нужным и незаменимым, вот это и сбывается в такой форме. Впрочем, вопрос сейчас не в этом. Это место, эта Темная Сторона утащила нас троих – тебя, меня и Всадника.

****
Жрать хотелось немилосердно. Мой возмущенный желудок пока воздерживался от громоподобных раскатов, стесняясь присутствия Лонли-Локли. Но мои мозги, охотно потакавшие всяческому чревоугодию, охотно подкидывали мне аппетитные картинки, нарисованные моим безудержным воображением! Поживиться было решительно нечем, я проверял....
Когда гипотетическое солнышко закатилось за гипотетический горизонт, мы, обговорив положение, решили поискать место для ночлега. Не найдя ничего, похожего на дверь, мы так или иначе вынуждены были побыть в плену этого унылого мирка. Отшагав немалый путь, я понял, что это место, конечно, не является моим родным миром. Наверное, Шурф прав, (а как показывает практика, он всегда оказывается прав) и мы находимся на непостижимой изнанке моей собственной жизни. Реальность моей родины была хоть немного логичной и закономерной, здесь же...
Когда нам попадались одиноко стоящие не вписывающиеся стены и строения, груды разнообразного сломанного хлама и мертвые животные, это еще как-то вписывалось в мои представления о многообразии миров... Меня даже не удивили полное отсутствие ветра и настораживающая неподвижность воздуха. Как сказал Лонли-Локли, все ветра моей жизни сосредоточены на нормальной ее половине. Ветер... Как не хватает здесь твоего шумного дыхания, заполняющего паруса души, твоих веселых рук, подгоняющих в спину..! О, и раздражающее отсутствие хоть какой-то живности, в один миг она, что ли погибла, или валялась здесь вечно... И странные, щемящие, тоскливые настроения, почти зримо и осязаемо обитающие здесь, заставляющие сердце мое сжиматься, словно в предчувствии беды... Но когда ближе к ночи дождь кончился, неподвижные тучи странным образом рассеялись и стал виден темно-синий купол небес.... И когда мы, открыв рты, смотрели на абсолютно беззвездное небо, меня переполнило чувство, похожее на обиду. Нет, ну это надо же, небо без луны, без звезд, небо мертвое, пустое, словно глазница, в которой даже не предполагалось наличие глаза! Почему-то это открытие словно подкосило меня. Ну да, откуда здесь звезды? На секунду я ощутил себя безмерно одиноким умирающим существом, возможно, уже умершим... Неизбывное, усиливающееся чувство некой потери почти целиком охватило мой рассудок.

Широкая дорога резко закончилась у кромки сумрачного сырого леса, чью серо-зеленую полосу мы увидели впереди еще час назад. Теперь мы шли по каменистой, местами заиндевелой тропинке, упорно не желая останавливаться, словно, наши судьбы напрямую зависели от количества покрытых километров.
****
- Сэр Джуффин научил меня этому совсем не сложному заклинанию много дюжин лет назад. С тех пор я немного ворожу над каждым своим лоохи, чтоб оно оставалось неподвластным дождю и грязи. Ты обязательно разучишь это заклинание, когда мы вернемся обратно. Здесь это делать бессмысленно… Удивительно, что сэр Джуффин, пребывая в курсе не только твоего могущества, но и твоей беспрецедентной уязвимости, не позаботился об этом раньше.
-Ах, вот оно что... А я думал, дело не в магии, а в том, что любая, не сошедшая с ума, частичка грязи в ужасе вжимается в землю, чтоб не соприкоснуться с твоим сияющим подолом… - Я устало улыбнулся. Шурф, кажется, тоже... За те часы, которые мы провели в этом отвратительно унылом месте, я так и не понял, какая часть личности этого неулыбчивого дядьки здесь преобладает. С одной стороны, его занудство и педантичность остались при нем, с другой, я сам неоднократно ржал над его шутками. Было что-то и от Безумного Рыбника, надо отметить... Час назад Шурф сказал, что впервые за много лет, ему не все равно, кого убивать, и что с Всадником у него «личные счеты». При этом его глаза цвета стали были убийственно холодны и в них явственно читался отголосок прежнего безумия...
Шурф неторопливо освобождался из своего белоснежного одеяния, чтоб отдать его мне. После он облачился в мою Мантию Смерти, недовольно поморщившись :
- Как это на тебя похоже, таскать на себе насквозь мокрую одежду и испытывать дискомфорт, прекрасно зная, что я могу ее быстро высушить, но при этом упрямо не обращаться за помощью!
Он сидел у костра, разведенного при помощи его Смертного Шара, и языки пламени, бликуя, отражались в концентрических золотых кругах на его груди. Вот, как оказывается, моя «рабочая одежда» смотрелась со стороны. Надо признать, черное облачение было к лицу Лонли-Локли. Возможно, больше, чем мне его белые одежды.
- Ностальгия, Шурф? Джуффин, как то обмолвился, что раньше ты носил такую... Шурф!? Ну ничего себе!!! А ты, однако, темпераментен и горяч, хотя с виду не скажешь!
Лонли-Локли лениво приподнял одну бровь – Вечно ты все пропускаешь мимо ушей. Я же сказал: могу быстро высушить.
От его фигуры вовсю валил пар, он был похож на некого рассерженного демона - весь темный и дымящийся, лицо его казалось немного чужим в отсветах огня, и в игре громоздящихся за его спиной тенях мне уже виделись черные крылья, царапающие влажные скалы. А чего я, собственно, стою и пялюсь на него, вцепившись в отданное мне белое лоохи Шурфа, стоя в одной скабе на радость снова заморосившему дождю?
Я торопливо оделся, наслаждаясь гаснувшими отголосками живого тепла, все еще излучаемого складками одежды, и, улыбнувшись, подтянул ткань на поясе, чтоб она не волочилась по земле.
- Шурф, а перчатки дашь померить?
- Не будь идиотом. – Доброжелательно откликнулся мой бесподобный друг.
****
Я проснулся от холода. Было так тихо, как никогда не было ни в одном из знакомых мне миров. Мы с Шурфом двумя контрастными калачиками свернулись на небольшом пятачке прогретой костром земли. Кроме нас во Вселенной никогда не было живых теплых существ и после нас никого не будет... Вечером, мы долго палили уютный костер, а потом, когда угасающее пламя совсем стихло среди подернутых сизым пеплом угольев, расчистили горячую землю от остатков золы, легли и провалились в сон. Я, разумеется, благополучно начихал на безопасность, а Шурф понатыкал охранных заклинаний везде, где только мог. По идее, хорошо прогретая почва должна была отдавать благословенное тепло как минимум до рассвета, но та часть неба, которую я видел со своего положения даже еще не начала светлеть, а я уже продрог. Шевелиться не хотелось. Конечно, можно было бы разбудить Шурфа и попросить развести еще один костер неподалеку, но совесть не позволяла, наверняка, парень измотан не меньше моего. Мне показалось, что та боковая часть моего тела, что была повернута к леденящему ночному небу, покрыта чем-то белым. Снег? Все-таки лучше, чем дождь... Потом до меня дошло, что это Шурф, по видимому, прикрыл мое тело чем-то из своей одежды. Я, забыв про оцепенение сразу развернулся к своему спящему другу. Шурф лежал спиной ко мне, но в темноте я увидел, что он без тюрбана и его темная голова покоится на сгибе локтя. Я даже приподнялся на руке, глядя на него. Кем он является, этот странный человек, пресекший столько жизней и нужных и ненужных, машина смерти, тонкий ценитель поэзии... В этом застывшем мирке, пустом и бессмысленном, ледяной и внешне равнодушный Шурф оказался для меня оплотом надежности, настоящей и простой как земля, как хлеб, как чистый металл. Человек, который пытался меня убить, который размотал плотную ткань своего тюрбана и прикрыл меня ею как шарфом, пока я спал. Мой истинный и единственный друг... Странная сонная нежность, почему-то смешанная с горечью заставила меня вытащить руку из-под складок лоохи на промозглый воздух и прикоснуться к волосам шурфа в благодарном, почти неслышном касании. Его волосы были влажными от росы. Этот незамысловатый жест словно вернул мне ощущение реальности, и я ощутил, как реален Шурф, и нет здесь ничего более твердого, чем эта реальность, ни остывшая неровная земля подо мной, ни холодная прозрачность ночного предрассветного воздуха, все это было зыбким, как отражение в неспокойной воде и не имело к нам с Шурфом никакого отношения.
Я вдруг понял, что за назойливая мысль не давала мне покоя в минувший вечер и костра. Меня почти не волнуют собственные недомогания и голод, отсутствие Двери, за которую так хочется шагнуть, необходимость найти и убить Всадника. На самом деле меня волнуют мои отношения с Лонли-Локли, который в этом совсем не романтичном мире стал для меня чем-то и кем-то неизмеримо больше, чем просто коллега. Он стал гарантом того, что я выживу, что я не сойду с ума под действием разрушительной силы Темной Стороны, под властью которой я оказался. Он стал для меня не просто человеком, которому за что-то благодарен, а...
Шурф перевернулся на другой бок и его лицо, смутно белеющее во тьме оказалось близко к моему.
- Почему ты не спишь? – судя по голосу, Лонли-Локли проснулся не только что.
- Да просто замерз. Не надо было снимать ради меня свой тюрбан, Шурф. Содержимое твоей головы кажется мне более ценным, чем моя никчемная шкура!
- Я себе это тоже примерно так и представляю, - без тени иронии отозвался Шурф. – Просто ты сильнее замерз. Думаю, нам стоит лечь потеснее.
С этими словами он достаточно бесцеремонно подгреб меня поближе и обнял. Теперь моя макушка как раз упиралась в его подбородок. Я почувствовал себя пойманным, и это было очень непривычное ощущение. Судя по его размеренному дыханию и тому, как потяжелела рука, лежавшая на моем боку, он тут же уснул. Я пребывал в шоке. А вы когда-нибудь попадали в объятия Лонли-Локли? А лежа на земле, под слепым небом чужого мира? Вот и мне прежде никогда не доводилось дышать ему в кадык и чувствовать запах его кожи, и находить его приятным... Меня мгновенно пробил пот, но не от тепла, исходившего от мужского тела, а от двусмысленности самой ситуации, медленно, я провернулся под тяжелой рукой и лег, прижавшись к Шурфу спиной. Я вспомнив, что было бы неплохо начать дышать прямо сейчас, медленно и глубоко вздохнул, расслабляя напрягшееся тело. Таращась невидящими глазами в темноту я, кажется, наконец, решился признаться самому себе, что немного влюблен в Лонли-Локли.

****
Я сел на пропитанную влагой землю, в изнеможении опустив голову и зарыв глаза. Шурф уже несколько раз выводил меня из полузабытья прикосновением ладони к затылку. Раньше ему приходилось усыплять меня таким образом, теперь будить, равнодушно подумал я. Ничего не имело больше для меня значения, кроме этой скользкой тропинки, уходящей в туманные сумерки и моей неспособности сделать по ней еще хоть несколько шагов. Я чувствовал себя настолько опустошенным и дезориентированным, что даже присутствие Лонли-Локли не вселяло уверенность в реальности происходящего. Время от времени мое тело напрягалось в мучительной судороге, берущей свое начало в животе, и дело было даже не в голоде. Деревянные мозги мои стремительно тупели, но я каким-то инстинктивным чутьем понимал, что этот унылый мир забирает меня себе: сначала моя сила, теперь мой рассудок… Взамен в мою душу просачивался страх…
- Макс. Ты был обязан известить меня, что твое состояние настолько серьезно. Твоя веселость кого угодно собьет с толку, но это гримасничанье человека, стоящего у гроба на собственных похоронах! Ты был преступно легкомыслен, не поделившись со мной, насколько все серьезно.
Эта пламенная речь вывела меня из ступора. Шурф, пройдя несколько шагов вперед и не обнаружив моего согбенного тела поблизости, вернулся и теперь сверлил меня неодобрительным взглядом. Видя, что его слова не произвели должного впечатления, он добавил, - От тебя пахнет безумием. Не сильно, хвала Магистрам, еле уловимо, но ситуация вышла из под контроля.
- О… я, наверное, сошел с ума в тот момент, когда мечтал о кусочке заплесневелого артишока, - Прошелестел я. – Или о глоточке затхлой камры…
Лонли-Локли, на этот раз вежливо спросив позволения, сгреб все, что от меня осталось, в охапку и поволок, как он выразился, «в более сухое место», где, Грешные Магистры, он собирался найти такое место, и что он собирался там со мною делать, я не спросил, так как мгновенно отключился. А, может, это Шурф меня отключил, чтоб я наконец-то перестал перечислять названия блюд, благословенное звучание которых, видимо, заменяло мне полноценный бред. Сэр Макс остался без еды.
Лонли-Локли растолкал меня довольно грубо. Я сидел, прислоненный к толстому стволу какого-то хвойного дерева, судя по темным очертаниям склонившихся над нами ветвей и терпкому смолистому запаху. Здесь, было действительно сухо, аллилуйя! Шурф, убедившись, что я в сознании аккуратно встряхнул левой рукой и поставил на ковер из хвои шкатулку с перчатками. Видно, у меня было такое недоумевающее лицо, что он сжалился и пояснил :
- Перчатки должны быть рядом, мало ли какая нечисть появится из лесу, привлеченная запахом крови. Правда нам попадались лишь мертвые экземпляры местной фауны, но лучше перестраховаться, мы на Темной Стороне, а здесь все возможно…
Крови!? Что он собрался со мной делать? Я шумно сглотнул, в лучших традициях мультяшных героев.
Шурф сказал тоном, не терпящим возражений, но при этом очень мягко:
- Я дам тебе выпить своей крови. Это приведет тебя в чувство и придаст сил на некоторое время. Двое-трое суток ты продержишься.
- Шурф…. – Кажется, я был близок к тому, чтоб прослезиться, - Видать, Джуффин выудил меня из мира, где я родился, не потому что моя никчемная персона была ему уж так нужна, а затем, чтоб я смог встретить такого колоссального друга, как ты! Дать мне своей крови… Но при всем моем бесконечном желании как следует пожрать, я не могу воспользоваться твоей бесконечной щедростью, дружище!
- В чем дело, Макс? Некие предрассудки запрещают тебе пить кровь людей? Или только могущественных колдунов? Это необходимо, пойми. Поверь человеку, неоднократно проделывающему сию процедуру, в этом нет ничего аморального, или, тем более, преступного, если все происходит по согласию.
- Да дело, как раз таки не в морали, просто… Ну не привык я ко вкусу человечинки, Шурф!- Я устало прикрыл глаза и тут же съехал на какую-то корягу. - Боюсь, после первого же глотка, или как там я буду ее пить, меня может вывернуть наизнанку прямо не отходя от кассы… И я не хочу этим смертельно тебя обидеть!
- Если дело только в этом, я быстро решу проблему, - отмахнулся Шурф.- Мне придется поворожить немного, чтобы сделать процесс более приятным для тебя, только и всего. Мне в любом случае придется поворожить, во-первых, чтоб убрать собственные болезненные ощущения и быстро зарастить ранку, а во-вторых, при подпитке, вместе с кровью, я передам тебе частичку своей силы. Именно это позволит тебе продержаться несколько дней, не обливаясь слезами по поводу невозможности вонзить зубы в какой-нибудь пирожок. Так что мне не придется обижаться на естественные реакции твоего организма. И, вообще, причем тут касса? – Последнюю фразу он тихо пробормотал уже вставая, обращаясь скорее к самому себе.
- Шурф, это немыслимо! У меня как-то в голове не укладывается, что мне придется закусить тобой… Ты уверен, что сам этого хочешь?
- Какая разница, чего я хочу? Единственное, в чем я уверен, так это в том, что ты не сможешь призвать Всадника в своем теперешнем состоянии, более того, ты и меня не дозовешься, если я уйду всего на сотню шагов вперед. – Лонли-Локли угрожающе нахмурился , его брови стремительно сошлись на переносице. - Тебе не кажется логичным, что если мы не встретимся с Всадником, то я не смогу его убить?!
Я отказывался верить своим глазам, Шурф, наш невозмутимый Шурф, к которому любая эмоция даже близко боится подойти, кажется сердит!
- Клянусь камнем, на котором Лойсо Пондохва отсиживает свой зад! Ты, кажется, не на шутку завелся! Все в порядке, друг, не стоит отсчитывать меня, словно я разбил твое окно мячом… Прости, я подобен ребенку, отказывающемуся выпить горькое лекарство, даже ради спасения собственной жизни. Разумеется, я сделаю все, что ты скажешь, Шурф.
Нависающий надо мной как утес, он снова присел рядом . – Моя кровь не горька на вкус, а в остальном ты прав. – В голосе его мне послышалась ускользающая нотка печали. - Я уже потерял однажды близкого друга. Было бы весьма прискорбно потерять еще одного, более близкого. В моих скромных силах этого не допустить и я не допущу.
Мы помолчали и он продолжил: - Я убийца и всю жизнь убивал. Облаченный в белоснежные одежды Истины, я не делаю эту истину более белой, я – убийца и всегда им буду, как меня не назови. Макс, сейчас я могу поделиться с другим человеком частью своей Жизни, не лишай меня этого чуда.
Из услышанного мне доставили неописуемое удовольствие слова «более близкого». Такой комплимент из уст сэра Шурфа кого угодно бы поднял из существа, ползающего в грязи до небожителя!
Разумеется, вопрос был решен и Шурф, вернувшись к деловому тону, пояснял мне некоторые моменты моего предстоящего «обеда».
- Нет, Макс, налить ее куда бы то ни было я на могу, даже в Дырявую Чашу. Кровь неминуемо потеряет значительную часть своей магической силы. – Лонли-Локли аккуратно отвернул верхнюю часть Мантии Смерти, прилегающую к его горлу. Я поежился. Он продолжил. - Удобнее всего брать кровь из запястий, но этот вариант нам не подходит. Надрез быстро исчезнет, но память о слабине плоти останется на некоторое время. А мои перчатки слабины в руках не примут, они не часть моего тела и их разрушительная сила может обернуться против меня самого.
Его слова почему-то вызвали в памяти цирк, укротителя и тигров. Я чуть не брякнул, так откуда, мол, прикажете сосать, сэр Шурф, укротитель перчаток!? Но, хвала Магистрам, я вовремя прикусил язык, не оскорбив своего безупречно вежливого друга, и по совместительству спасителя своим похабным юмором.
Он сидел близко, повернувшись правой стороной тела ко мне. Длинные пальцы коснулись участка кожи за его ухом. – Ты готов? – Он вежливо осведомился, не поворачивая лица. – Я делаю прокол.
Стараясь не думать, как и чем он собирается делать прокол, я привстал. Сидя мне не дотянуться до нужного места, такой уж длинный парень, наш штатный убийца!
- Погоди, Шурф, я придвинусь поближе, что б тебя не выпачкало кровью, пока я дотащу свою пасть до твоей шеи.
Он обратил на меня спокойные глаза – Макс, неужели ты и впрямь полагаешь, что я позволю течь своей крови без позволения?
Я почти заржал, представив себе, как насморк, посетивший Лонли-Локли вежливо спрашивает, будет ли ему позволено похозяйничать в носу, а нос осведомляется, можно ли ему чихнуть!
А потом началось странное волшебство. Мир вдруг сузился, до маленькой, почти интимной сферы вокруг нас. Мне показалось, что человек, одетый в мою Мантию Смерти сидящий рядом, скрестив длинные ноги – и есть я сам. А я – он, сэр Шурф, неспешно приближающий лицо к обнаженной коже сэра Макса, чтоб утолить некую жажду… С чего это мне вдруг захотелось, чтоб все было именно так… В эту затянувшуюся секунду я понял, что Шурф действительно ворожит, чтоб, как он сказал, сделать процесс более приятным. Я мягко прислонился к нему, или это сэр Шурф приник к сэру Максу? Впервые я видел столь близко его четко очерченные аристократические скулы, кончики ресниц за щекой.
- Макс, кончай изображать томного вампира и приступай к делу.
Отрезвляюще строгий голос Лонли-Локли вернул мой, воспаривший было дух в измученное тело и напрочь разрушил эротическое очарование мига. Я вздохнул и «приступил к делу».
Его кровь, казалось, попадает не в мой сжавшийся желудок, а в самое сердце моей сути, она наполняла мой подавленный дух, была противоядием от этого унылого мира. Мне чудилось, словно я глотаю теплый жидкий свинец, такой тяжелой она была. И когда Лонли-Локли отстранился, решив, что я уже «достаточно жив», и я отвалился от него как пиявка от лошади, мне было так хорошо, как бывает после целого дня, проведенного в «Обжоре Бунбе». Я был по прежнему обессилен, но эта чудесная сытая усталость была совсем другого рода! Сам удивляюсь, как не полез обниматься.
- Шурф, благодетель мой! Какой там бальзам Кахара! Ты самый потрясающий друг во Вселенной, спасибо тебе! И знаешь…. Ты удивительно интересно поворожил!
Шурф, оправляющий Мантию смерти, был немного бледен, только и всего. По моим ощущениям, я хлебал галлонами… На его коже не было ни царапины, хотя я своими глазами видел, как он хладнокровно глубоко проколол кожу собственным ногтем. Мне не хотелось думать, чего еще при желании он может наворотить такими острыми ногтями. А с виду – самые обыкновенные…
- Не стоит, Макс… Ты не представляешь, сколько людей с радостью поделились бы с тобой кровью или еще более ценными вещами, если б ты в них нуждался. - Этот серьезный парень говорил так, словно отдал мне старую ненужную скабу, не стоит, мол, благодарности… - А насчет ворожбы… Ты знаешь, поняв, что ты морально готов к процессу, я не стал тратить силы на ворожбу.
- Так ты не ворожил?
- Нет.
- Хм… Но мне все-таки было приятно.
- Вероятно потому, что это действительно приятно.
****
-Знаешь, коллега, теперь мне даже немного досадно, что ты мало чего помнишь из того, как пытался меня убить. Возможно, однажды через энное количество лет мы с тобой оставим в Доме У Моста мою Мантию Смерти и твои ужасающие аксессуары и отправимся в «Джубатыкский Фонтан» хлебнуть какой-нибудь дряни, вернее, не какой-нибудь, а соответствующей, и я роняя скупую мужскую слезу тебе на плечо, проникновенно расскажу, все, что запомнил сам. Правда, это маловероятно, поскольку я физически не смогу вылакать столько спиртного, чтоб меня подвигло на такой рассказ…
Мы сидели сытые и разомлевшие в своей крайне убогой, но в то же время необъяснимо уютной лачуге. Вернее, разомлевшим был я, я же и болтал, а Шурф, строгий, белоснежный и задумчивый время от времени флегматично кивал в такт моим словам, видимо для того, чтоб у меня сложилось ощущение, что он тоже участвует в беседе. Под неверным оранжевым светом тусклой лампочки выражение его физиономии казалось вполне человеческим. Он удостоил старый диван большой чести – присел на его краешек, точно двухметровая благородная девица. А я, грязный, взъерошенный, с волосами, выбившимися из хвоста, живописно развалился в скрипучем кресле напротив с найденной тут же паршивой сигаретой в руке. Я был расслаблен и счастлив. За жалкими полуразбитыми оконцами начинало темнеть. Дверь была выбрана, и, когда полностью стемнеет, мы отправимся домой. Блаженство…
- В таком случае, будет разумно, если и я тоже кое в чем признаюсь.- Торжественно сказал Лонли-Локли, слегка склонив голову. - Я и сам все помню. Ты знаешь, о чем я, Макс. Всадник порядочно оглушил меня, но этого оказалось недостаточно, чтоб полностью отключить мой рассудок, тренированный многолетней привычкой держать себя в руках. Мое сознание было словно парализовано, почти как ты сам. Что, впрочем не мешало моему телу тактильно ощущать происходящее наравне со Всадником. И эмпатировать его эмоциям.
- Ах, вы… Ты и Джуффин..! – Я аж задохнулся, - Хотя на тот момент, мне было гораздо спокойнее думать, что ты ничего не помнишь, да и шеф так сказал. Видимо, это была ложь во спасение моей и без того изрядно потрепанной психики!
Я глубоко, с наслаждением затянулся. Ну дела-а! и в тоже время, словно бы и облегчение.
- Ты все правильно понял, - одобрительно кивнул Лонли-Локли,- А, главное, ты не поддался своей самой пагубной страсти – ломанию комедий вперемежку с фальшивыми истериками.
Он почти улыбался, герой, блин, моих грез, и мой несостоявшийся убийца.
- Так вот как ты меня, оказывается, воспринимаешь!- Я досадливо поерзал в кресле. Но-но, я, между прочим, грозен и очень ядовит и могу обидеться на поклеп! Вот вернемся в Эхо, замучаю до смерти твою любимую пылинку, брошу ее на пол и …
- Погоди, погоди, Макс, что за чушь ты несешь? Впрочем, должно же в мире быть что-то постоянное…. Причем здесь моя ни в чем неповинная пылинка? И потом, ты сейчас абсолютно не грозен и совершенно не ядовит. - Он откинулся на спинку дивана, скрестил лапы на груди и окинул меня странным и почему-то довольным взглядом.- Ты вообще сейчас откровенно слаб, Макс.
- Это ты к чему, дружище? Настороженность в моем голосе почувствовал бы даже глухой.
- Это я к тому, что впечатления, которые я получил вместе с Всадником, оказались доселе мне не ведомыми и практически не истребимыми из памяти. Возможность познания этого нового ощущения стала навязчивой идеей. А сейчас я вижу тебя настолько беспомощным, что разрываюсь между необходимостью защищать тебя и опасным желанием продолжить провалившийся эксперимент.
Сердце мое пропустило один удар. Я действительно слышал то, что услышал, или я что-то неправильно понял? Я серьезно и настороженно посмотрел прямо в глаза замолчавшему Шурфу, пытаясь понять, что он хотел сказать последней своей фразой.
Отвечая на мой немой вопрос, он смотрел на меня так, что я почти физически ощутил, разливающуюся в воздухе тяжелую чувственность, и с ужасом понял, что этот неподвижный взор, это каменное лицо воспламеняют мою кровь, и она горит, как багряные листья дикого винограда горят под лучами закатного солнца… Я отвернулся, лихорадочно соображая, что мне ответить. Почему-то теперь я боялся взглянуть на этого мужчину, так как был уверен, что он прочтет мой испуг, и, что гораздо хуже, ликование, за которые я сам себя сейчас не уважал. Кажется, я волновался, как девятиклассница на выпускном.
- Шурф, ты ведь знаешь такую кучу разных слов,- Неуверенно начал я,- Объясни толстокожему идиоту, отказывающемуся верить своим ушам, ты мне предлагаешь стать твоим сексуальным партн…
Закончить начатую фразу я не успел, ибо повернулся и уткнулся прямо в плечо Лонли-Локли, приблизившегося ко мне неслышно, как снежный барс. Я инстинктивно отстранился, скорее даже отшатнулся, чувствуя, как зарделись мои уши, но он не дал мне увильнуть, развернув за плечо железной рукой, поднимая мое лицо… Его твердые губы довольно грубо прижались к моим, и вдруг его грешный рот стал мягким, ласкающим… Боги всех миров, с нами ли это происходит!? Внизу живота заворочался тяжелый ком. Никогда и ни с кем я не испытывал такого наслаждения во время поцелуя, так кто же мог подумать, что для меня уготовлено это познать с сэром Шурфом Лонли-Локли! Меламори, Теххи, девушки, родные, были ли вы в моей жизни, или все это неясно мне приснилось в ночь перед рассветом!? И я, о дырку надо мною в небе, отвечал ему. Я пробовал на вкус уязвимую нежность обратной стороны его губ, гладкость зубов, его язык ласкал меня неторопливо и мучительно… Сердца мои колотили друг друга, дыхание стало прерывистым и резким, ничему – то ты, Шурф меня не научил, да и возможно ли остаться спокойным в твоих объятиях, неумолимых, лишающих рассудка и опоры под ногами… Грешные Магистры вместе со своими, никому не нужными Орденами! Впервые в жизни я понял, что значат слова «отдаться страсти», и этот поцелуй, глубокий, ошеломительный, властно пробуждал во мне ту самую, истинную страсть, которой хотелось отдаться беспрекословно и радостно. Порыв, и его темная голова, уже склоненная у моих ключиц , и созвездие коротких жгучих поцелуев, оставленных на моей коже, о! там останутся ожоги, и я слышу свой бесстыдный хриплый стон, и зову его по имени, понимая, что больше никогда не стану прежним.
- Я болен тобою, Макс… - Глухо шепнул он, смутив меня окончательно. Мое имя, произнесенное этим голосом, его голосом, прозвучавшее вроде бы буднично, сердечным стуком отзвучало у меня в груди, и словно что-то горячее разлилось внутри меня. Я был пьян от звучания моего имени в его устах...
Единственный человек, кто смог бы объяснить толково и обстоятельно, что с нами происходит, чьему мнению я доверял больше, чем собственному, друг, который знает ответы на все вопросы сидел сейчас на полу, между моих раздвинутых колен, уперев тяжелую голову в мой живот. Я вцепился в его жесткие волосы, а он положил свои ладони поверх моих, словно силился удержать последние остатки разума. - Я болен тобой давно, Макс... Удивительно, как ты до сих пор этого не понял. Ты – это то, чего я больше всего боюсь, ибо ты лишаешь меня рассудка, равновесия и контроля. Всего того, что составляет большую часть меня. Я в шаге от безумия. Макс, ты… Я хочу тебя больше всего… Будь моим…. Стань моим без остатка, хоть на мгновение… А потом, убей, прикажи забыть, я подчинюсь….
Знакомый мне мир рухнул, рассыпавшись в прах, неужели я слышу прерывистое дыхание Лонли-Локли!? Как же нелегко ему далось это признание! Я обнял этого страшного человека со всей нежностью, на которую был способен и не способен, я словно соглашался с ним, принял его тайну, как величайшее сокровище, равного которому нет во Вселенной. Все маски слетели с нас, как омертвевшие листья, отдающиеся порыву ноябрьского ветра.
Он поднял свое прекрасное суровое лицо. Серые глаза его, темные, как волны Хурона под грозовым небом смотрели требовательно, они звали меня, жаждали... Я хотел ужаснуться тому, как далеко все зашло и не смог. Как во сне появляются в моем мозгу образы, один пленительнее другого. Как со стороны вижу себя бледного, с багровыми щеками. Мои ли это воспаленные губы торопливо произносят?
- Так возьми, Шурф, Шурф… Растерзай, выпей до дна, я только тебя ждал, только сейчас я это понял,- Мой голос предательски дрогнул. - Я не жил и не знал… Люби меня, Шурф… Мой мрачный ангел, друг любимый... Веди… рукой неодолимой меня сквозь сон, туман и тьму, защиту я твою приму. Не отрази мой грешный страх в своих серебряных глазах! Ты знаешь путь… Веди меня, не растеряв в груди огня, не расплескав чудесных слов, я принимаю… Твой покров.
О, Небо, судьба моя точно поезд, сошедший с рельсов, планета, сошедшая с орбиты, огненное колесо солнца, закатывающееся куда-то вбок, чей неистовый свет я все еще вижу на изнанке своих век, лежа, то ли живой, то ли нет, под телом моего любовника… Могучая яростная сила толкнула нас друг к другу, сплавила нас в одно, и не разодрать теперь без боли… Он заполнил меня всего, секундные мои колебания были сметены его натиском. И это было настоящее колдовство, куда более настоящее, чем все, что я знал. Не уходи, хрупкое, невозможное, счастье мое, отдавайся толчками еще и еще, наполняй меня властно, говори со мною гортанной музыкой стонов, ласково, грубо, не уходи… Не уходи…
Когда некоторое время или целую жизнь спустя, мы с Лонли-Локли стояли у Двери, я, замешкавшись, отступил немного и серьезно глядя ему в глаза сказал:
-Шурф, пока мы не вошли в дверь… Спасибо тебе. За то, что не дал сойти с ума. За то, что свел с ума, но по-другому. За твою кровь, за защиту, за все!
Лонли-Локли невозмутимо пожал плечами, уголки его губ дрогнули в зарождающейся улыбке. Он изрек почти снисходительно:
- Это я должен сказать тебе спасибо: я побывал на Темной Стороне Жизни Вершителя, в месте, само существование которого в недалеком прошлом вызвало бы у меня лишь сомнения. Ну а трахнуть самого Вершителя было несказанно прекрасно! А уж таким фактом в биографии, сдается мне, не может похвастать ни один человек из ныне живущих!
И грохот моей обрушившийся челюсти стал достойным окончанием нашей короткой, но насыщенной эпопеи.

@темы: Слэш, Джен, Шурф/Макс

---

Ну-ну

[tsepesh]

Вижу вас как наяву (надеюсь, что не перепутал фандомы и приветствия). Live long and prosper, just in case
Много ли здесь сообщников? Надеюсь, что достаточно, и это - не сцена одного актера. В любом случае, предлагаю игру. Правила крайне простые. Называются 5 букв и - в идеале - пейринг (можно и рейтинг, если очень хочестся), по этому пейрингу пишется драббл на 5 предложений, в соответствии с названными буквами (названы АБВГД, значит, первое - с А, второе - с Б etc). Правила насчет "кто называет" и "кто пишет" - на совести сообщников)))

Если хотите, первый набор букв: ЛНСВД

PS сделайте базовые теги, пожалуйста

запись создана: 17.10.2010 в 18:27

@темы: Слэш, пейринги, Драбблы, Гет

---

Холоми и дюжина дней

[Stanley.j]

Название: Холоми и дюжина дней
Автор: Аревик
Тип: слэш
Пейринг: Джуффин/Шурф
Рейтинг: G
Саммари: Дух Холоми можно увидеть, можно наблюдать его, можно даже противостоять ему, что этот старый хитрец Джуффин и его Безумный Рыбник уже однажды проделали. Без сомнения, они проделают это и теперь! Волонтёры вечности.
Дисклаймер: отказываюсь
Резмер: не имеет значения
Статус: закончен

шурфоджуфф

- Дух Холоми? Поплясать решил? – Джуффин хохотал так, что фарфоровая чашка на его столе жалобно звенела.
Отсмеявшись, он уставился на Шурфа Лонли-Локли.
- И как тебе это только в голову взбрело, можешь мне объяснить? – весело спросил кеттариец.
Шурф пожал плечами.
- Эта легенда общеизвестна, к тому же в литературе я не нашёл фактов, опровергающих возможность существования духа Холоми в своего рода материальном обличии, - сказал Лонли-Локли.
- Небось, всю ночь искал эти грешные факты, - ехидно усмехнулся Джуффин.
- Нет, всего четыре часа, - честно ответил Шурф.
Халли снова захохотал. Шурф подождал, пока он успокоится и продолжил:
- Для надёжности стоит сказать, что в прошлом мы с вами уже прошли через это испытание. Это всех успокоит.
- Думаешь, так они нам поверят?
- Если я скажу Мелифаро... – Шурф на секунду задумался. – С одной стороны, он может уличить меня во лжи, благодаря своим способностям. В то же время, правды он знать не будет. Подумает, что если уж я решил прибегнуть к вранью, значит, дело серьёзно и тут наверняка замешана какая-нибудь древняя тайна, о которой не только говорить, но и думать опасно. Сэр Кофа, я полагаю, придёт к тому же мнению. Что касается остальных, то, при всём моим к ним уважении, не думаю, что кто-то из них заподозрит ложь в моих словах.
- Даже Луукфи? – напомнил Джуффин.
- А зачем ему что-то объяснять? – сэр Шурф выглядел искренне удивлённым. - Он всё равно сразу же забудет. Не так уж для него это.
Джуффин хмыкнул.
- Да уж, тут ты прав, - сказал он. – Теперь самое главное: как быть с Максом и его мистической сердечной мышцей? Уж он-то...
- А вам не кажется, что в сложившейся ситуации он и без того будет слишком напуган, чтобы обращать внимание на действия своего нового сердца? – перебил Шурф. – Оно в любом случае будет бешено колотиться! Единственное, что меня беспокоит...
- Ну-ну, договаривай! – нетерпеливо поддержал его Джуффин.
- Я не вполне уверен в леди Сотофе и сэре Камши, - высказал свои опасения Шурф. – Вы считаете, что они поддержат нашу легенду?
- За Тойхи я спокоен, - серьёзно сказал Халли. – После гибели Шихолы он сам не свой был, поэтому-то я и ускорил смену коменданта... Думаю, он до сих пор не смог собрать кусочки своего разбитого сердца... Но постой! Ты сомневаешься в Сотофе? Я не ослышался?
Лонли-Локли только неопределённо покачал головой.
- Она тоже ничего никому не скажет, - уверил его Джуффин. – Мне кажется, она до сих пор чувствует свою вину за то, что в своё время разбила мне сердце...
- Это очень печально, - тактично произнёс Шурф.
С полминуты Джуффин задумчиво молчал, глядя перед собой. Затем тряхнул головой. Когда он снова посмотрел на Шурфа, его глаза сияли.
- Ты просто гений, Шурф! – рассмеялся он. – Эта легенда... Мы можем целую дюжину дней побыть вдвоём. Никакой работы, только ты и я... Грешные Магистры, я люблю тебя, парень, - проникновенно закончил он.
- Я тебя тоже, - ответил Лонли-Локли, и улыбка чуть тронула его губы.

@темы: Слэш, Драбблы, Джуффин, Шурф

---

Эльфийская кровь

[Stanley.j]

Название: Эльфийская кровь
Автор: Аревик
Фандом: Лабиринты Ехо
Жанр: романс
Пейринг: вполне канонный
Рейтинг: а фиг знает. PG с чем-нибудь
предупреждение: не читать фанатам Фрая. Некоторые относятся к фанфикшену неопавданно трепетно...
Дисклаймер: отказываюсь.
Размер: мини
Статус: кончен

Эльфийская кровь

Пустующий особняк на Левом Берегу, скрытый от прохожих с улицы не столько забором – да и нет никакого забора, только ажурная ограда! – сколько густым зелёным садом. Маленький по сравнению с другими новыми домами. Здесь строят скорее замки, чем дома.
Два этажа, три комнаты. Несколько тускло мерцающих окон на втором этаже. Приятное место. Я люблю здесь бывать, не смотря на то, что привык совсем к другому. Собственный дом раза в два больше и шикарней – опять же, по сравнению со своими собратьями, этот домик в густых зелёных зарослях кажется просто жалкой лачугой.
Всё уже готово к его появлению – и я тоже. Могу поклясться, что этот дом не простой. Когда я его покупал, то чувствовал: этот дом понимает, для чего он мне нужен. Понимает и хочет, чтобы его купили именно для этих целей – проникновение в чужие тайны всегда приятно. А уж личное участие тем более! Так что мы вдвоём с домом с нетерпением, можно сказать, ждём появления третьего...
Хотя надо признаться, что наши отношения уже давно не являются ни для кого тайной. Сплетни разнеслись по городу через дюжину часов после того, как мы встретились наедине впервые. Кто-то пытался увидеть в этом политическую интригу, борьбу за положение при дворе или что-то ещё. Но не знаю – пришло ли кому в голову, что всё это не имеет никакого значения по сравнению с чувствами двух людей?
Он появляется почти бесшумно. Я слышу, как пола его лоохи шуршит при движении, как под ногами приминается мягкий пол.
- Давно ждёшь? – его голос весел и беззаботен.
- Как всегда, - отвечаю, оборачиваясь; он всегда приходит из-за спины.
- Вижу, ты подготовился, - он садится рядом, скрестив ноги. – Вино, свечи... Через столько лет ты всё ещё романтик...
Он протягивает руку. От его прикосновения внутри у меня что-то словно обрывается. Да, через столько лет! Да, всё ещё! Хотя почему – всё ещё? Разве это нормально, когда человек, с которым ты предпочитаешь ложиться в постель, вдруг перестаёт волновать тебя?
- Когда ты избавишься от этой грешной бороды?..
- Она тебе мешает?
- Представь себе!
- Чем, интересно? Даже поцеловать тебя толком не могу!
- А всё из-за чего? Из-за этой бороды!
Так каждый раз. Небольшая, почти привычная ссора. Размолвка, которая кончается смехом.
- Кстати, ты мог бы хотя бы раз встретить меня в одежде... Так, просто для разнообразия, - делает вид, что снова недоволен, на этот раз – моей бесцеремонной наготой.
- Зачем одежда, когда у меня есть борода? – отвечаю со смехом.
Его рука на моей груди не даёт мне покоя. Тонкие пальцы перебирают невидимые струны моего сердца – как сказал какой-то уандукский поэт.
- О чём ты задумался? – спрашивает.
- Об уандукской любовной лирике...
Он смеётся, звонко, даже с каким-то облегчением. Откидывается, шляпа слетает с головы и откатывается в сторону.
- Эй, а ты ничего не путаешь? – он изображает деланное возмущение, когда я начинаю освобождать его от лоохи.
- Это называется взаимопроникновением культур, милый, - усмехаюсь я. – Я проникаю в тебя, а ты... в кого-нибудь ещё.
Со скабой покончено... Грешные Магистры, у меня даже дыхание перехватило! Нет, нельзя столько лет и так искренне восхищаться одним и тем же телом.
- Интересно, в кого, в таком случае, проникаешь ты, когда мы... – он снова смеётся.
- Не забывай, предки-эльфы были у тебя, не у меня!
- А вино мы пить разве не будем?
- Ну его в вурдалачью задницу...
О, да! Это фраза прозвучала особенно актуально в преддверии того, чем мы собирались заняться!
Говорят, прикосновение к священному Королевскому телу может исцелить от любых болезней. Однако то, как прикасался к этому телу я, должно было убить меня на месте по таким-то канонам! Телом Короля нельзя обладать – это акт осквернения, святотатство в высшей форме. Король не может раздавать своё тело направо и налево. Король может только брать... Но должно же в моей сытой, размеренной и спокойной с недавних пор жизни быть место государственному преступлению?
Чтобы скрыть улыбку, я прижимаюсь губами к ложбинке между лопатками – и с Королевских уст срывается отнюдь не Королевское выражение. Грешные Магистры, это как же надо ненавидеть мою бороду!..
Дом, точно живое и страстное существо, жадно внимает всему, что происходит в комнате. Даже если на улице начнёт греметь гром, внутрь не просочится ни звука: так этот дом поглощён двумя переплетёнными в любовном порыве телами.
Несколько минут почти дежурной страсти – делаем вид, что не можем позволить себе больше. Если хватятся Короля, будет большой скандал... Ну и без меня тоже может что-нибудь да рухнуть – так принято думать.
В последнюю секунду я жарко прижимаюсь к гладкой Королевской спине, замираю... после чего меня накрывает волна оргазма – так сильно, что перед глазами начинают плясать разноцветные круги.
- Слезай с меня, - насмешливо говорит Гуриг. – Ты тяжёлый, между прочим. Совсем, видать, засиделся в своём редакторском кресле.
- Засиделся я в Холоми... а в редакторском кресле – в самый раз!
- В Холоми он засиделся... – Король переворачивается на бок, заглядывает мне в лицо. – Заведи себе женщину, а то в последнее время ты просто невыносим – в прямом смысле.
- Женщины – это так, хобби, - совершенно серьёзно отвечаю я, глядя в его смеющиеся глаза. – А ты – моя настоящая и непроходящая страсть.
Он снова хохочет, откидываясь на подушки.
Я не могу удержаться, приподнимаюсь на локте и касаюсь его груди. Затем, склонившись, быстро целую живот, чуть ниже...
- Сбрей бороду, - недовольно ворчит мой несносный Король, отталкивая меня и поворачиваясь ко мне спиной.
Но я не против. Вид расчудесной Королевской задницы вполне меня устраивает...

@темы: Слэш

---

[Juuo]

автор: Juuo
название: Спор
рейтинг: детский *)
размер: мини
пейринг: Макс/Мелифаро
жанр: слэш (!), романс
предупреждение: выкладывалось на фест по заявке. ни фест, ни заявку не вспомню **

Спор

- Ты проиграл, торжествующе произнёс Макс, глядя на своего «поверженного врага». То есть – на Мелифаро.
- Эй, чудовище, ты хитрил! – начал возмущаться Девятый том, но его словоизлияния прервал Джуффин:
- Я следил, Мелифаро. Ты действительно проиграл в этом споре.
Кажется, шеф был доволен результатом. Макс задумался: а не приложил ли старый лис свою лапу к его победе? Но отступать было уже поздно.
- Ладно, - обречённо признал своё поражение парень и доверительно протянул свою ладонь Ночной заднице сэра Халли. – Веди меня.

Утром они поспорили о том, как Шурф отреагирует на пару стаканов любовного напитка, подсунутых ему вместо безобидной камры. Ставки в этом игрище были немного странными: победитель должен был отвести проигравшего в самое страшное, по его мнению, место. И пробыть там некоторое время, разумеется.

- И куда же ты его отведёшь? – встрял Джуффин, которого прямо распирало от любопытства. Макс понял, что за интерес был шефу в этом споре.
- Вечером, дорогуша, всё будет вечером, - ответил он, коварно улыбнувшись. Место было давно выбрано. – Приезжай в мою квартиру на Улице Старых Монеток.
Мелифаро отрывисто кивнул, но от Макса не скрылось, что он немного побаивается.
- До вечера, мой проигравший друг.
- До вечера, чудовище.

***
Макс прошёлся по пустой квартире, погладил стены, убрал пару чашек в шкаф, посмеялся сам над собой и уселся перед телевизором – ожидать Мелифаро.
Он вскоре появился – немного нервный, слишком шумный, в своём лазурном лоохи.
- Ложись, - сказал Макс, подталкивая его к кровати. – И умолкни наконец!
Юноша замолчал, застыл.
- Что? – растерянно переспросил он, явно не понимая, что здесь происходит.
- Ложись, насиловать буду, - с абсолютно серьёзным лицом отозвался хозяин квартиры. – Давай-давай, - и толкнул его в подушки.
Мелифаро сжался, глядя на него снизу вверх.
- Макс, ты с ума сошёл? – тихо спросил он.
- Ты сошёл, раз перестал понимать шутки, - он опустился рядом с парнем. Тот выдохнул не то облегчённо, не то разочарованно.
- Мне просто нужно, чтобы ты лёг и расслабился. И доверился мне.
Мелифаро выдохнул, устроился удобнее, закрыл глаза. Макс сжал его ладонь, узкую, с длинными пальцами, и тоже расслабился. Он уже ощущал, как Хумгат зовёт его, манит в тёмное бесконечное пространство, перекрёсток сотен миллионов путей и миров.
«Мой Мир. Вот самое страшное место».

… лежать было неудобно. Слишком жёстко, слишком узко. Покрывало сползло и свалилось куда-то. На пол, наверное.
Мелифаро открыл глаза. Потолок был низкий, белый, света – мало.
Он сел, опустил ноги на холодный пол, помотал головой. Стены маленькой комнатушки давили, сжимали. «Это тюрьма?»
- Ты очнулась, Спящая Красавица?
Макс присел рядом, дал ему кружку с камрой.
- Где мы?
- В моём Мире. В моей квартире. Я тут жил.
- Ужас какой… - пробормотал Мелифаро, оглядывая комнату. – Чулан.
Вершитель пожал плечами, мол, что поделать.
- И в самом деле, страшное место.

Они провели двое суток, читая старые газеты и смотря новости по телевизору, гуляя по ночному городу и пугая прохожих своим нестандартным видом. Мелифаро не уставал удивляться всему вокруг, и это безумно веселило Макса, который вспоминал свои первые дни в Ехо.

***
Макс сидел на полу, лениво затягиваясь сигаретой и ожидая, пока Мелифаро наконец уляжется удобно на его продавленном диване.
Докурив и отхлебнув ещё глоточек кофе, Вершитель протянул руку, и парень сам сжал его ладонь.
- Домой.
Макс напоследок оглядел свою комнату, скользнул взглядом по рыжим волосам своего коллеги и вдруг понял, что этот Мир, эта комната – больше его не пугают.

Ровное дыхание Девятого тома настроило его на нужный лад, и Хумгат затянул их.

(«Хороший способ бороться со своими страхами», - усмехнулся наутро сэр Джуффин Халли.)

@темы: Слэш, Макс, Мелифаро

---

[Juuo]

автор: Juuo
название: Нежность
рейтинг: детский *)
размер: мини
пейринг: Макс/Мелифаро
жанр: слэш (!), романс
предупреждение: выкладывалось на фест по заявке. ни фест, ни заявку не вспомню **

Нежность

С тех пор, как Мелифаро женился на Кенлех, Макс стал видеть его гораздо реже. Нет, он, разумеется, не плакал из-за этого ночами подушку и не писал грустных стихов, но смутное чувство, что что-то не на месте, не покидало его.
… Вечером, никуда не торопясь, Макс спокойно прошествовал через пустой Зал Общей Работы к своему законному кабинету, чтобы законно завалиться в излюбленное кресло и неплохо скоротать ночку за парой номеров уже просроченных газет.
Но мироздание как всегда заявило: «Долой стереотипы!» - и часа в два ночи, на пятой чашке кофе, выуженной из Щели между мирами, в кабинет ввалился Мелифаро: помятый, с запачканным пропылённым лохи, с растрёпанными волосами.
- Ввязался в пьяную драку, душечка моя? – Макс оторвался от газеты. – Говорил я тебе, ночевать надо дома, с женой…
- Отвали… - не то пробурчал, не то тихо выдохнул парень ему в ответ, падая в кресло. – Сделай мне камры…
Отсутствие ехидства и иронии в его голосе заставило Макса напрячься.
- Девятый том, во что ты влез?
Мелифаро только вяло отмахнулся, но потом тихо проговорил:
- Джуффин попросил присмотреть за одной компанией. Я и не думал, что будет так утомительно.
Макс приподнял бровь, протягивая ему кружку наколдованной камры, но Мел не удержал её в руках, и жидкость благополучно впиталась в ковёр.
- Мелифаро? – встревоженно позвал его Макс, но темноволосое чудовище уже закрыло глаза, кое-как устроилось в кресле и заснуло.
Макс умилённо посмотрел на него и с удовольствием ощутил, что всё стало на место.

***
Макс давно не просыпался таким довольным. Солнце светило ему в лицо, мягко и настойчиво, пахло свежей камрой и пирожными, что-то бормотал Куруш и кто-то – он понял, отчего проснулся – ерошил его длинные волосы, водя по ним руками и расчёской. Очень терпеливо. Очень осторожно. Очень трепетно. Даже любовно.

- Доброе утро, чудовище… - едва ли не на ухо произнёс ему Мелифаро. Макс осознал, что это руки друга трогают его, но не стал вырываться – слишком было хорошо.
- Что ты делаешь? – спокойно спросил «сэр Вершитель», на что Мелифаро весело заявил:
- Отвали, чудовище, не мешай. У меня тут нежность.

@темы: Слэш, Макс, Мелифаро

---

Пейринги во всем их разнообразии :))

[Kari46530]

и сразу вопрос: никому кроме меня не глючилось Сотофа/Лойсо ?? О___О

@темы: Слэш, пейринги, Гет

---

[Kari46530]

Автор:  ~Кари~
Фэндом: Лабиринты Ехо, Макс Фрай.
Персонажи, пейринг: Шурф/Макс
Дикслеймер: Все принадлежит тому, кому принадлежит. От
написанного получаю разве что только моральное удовлетворение.
Размер:361 слово.
От автора: описывала,как меня кто-то когда-то учил рисовать. Я рисовать нормально до сих пор не умею, и описывать это сложно. Художникам можно кинуть три тапка,вместо двух стандартных
имхо, предыдущий фик получился лучше.

Штрих. Еще один. Несколькими линиями обозначаю контуры
мантии, тонкая штриховка там где на
одежде появляются складки. И все делается быстро – надо успеть до того, как он
проснется – лишние вопросы усложняют и без того не самую простую жизнь.
Теперь лицо. Стараюсь делать все как можно более аккуратно,
чтобы добиться большего сходства, но спешка чуть не загубила всю работу. Быстро
исправляю оплошность – у него совсем другие ресницы. Пусть это не совсем
заметно, но все же… Не могу же я что-то
взять и изменить в нем, иначе это будет уже не он, не правда ли?
Намечаю линию носа и контуры губ. Даже спящий он улыбается.
Улыбка легкая, как бабочка, и теплая. А рядом, на щеке, притаился солнечный
зайчик. Еще один, совсем маленький,- у уголка правого глаза, что добавляет
юному Вершителю очарования, хотя казалось бы- куда еще больше?
Растрепанные волосы выбиваются из хвоста, а тюрбан еле
держится на голове. Легко фиксирую это на бумаге и убираю тетрадь – доделать
можно будет и потом, когда останусь один. А если кто и зайдет ко мне, то точно
не будет спрашивать что я делаю с тетрадью.
Тихо подхожу к креслу сэра Джуффина и, промедлив секунду,
кладу руку на плечо Вершителя.
- Макс,- тихо окликаю. – проснись.
- Шурф? – туманно-серыми глазами смотрит на меня. – Уже все?
- Да. Сэр Мелифаро и леди Меламори сопровождают преступника
в Холоми, сэр Кофа отправился в Джуффинову дюжину, а сам сэр Халли проводит
беседу с леди Сотофой,- сообщаю я Максу и с трудом сдерживаю улыбку, глядя на
него. – Я пришел сменить тебя, но к сожалению сэр Джуффин хочет, чтобы ты
остался здесь до его прихода…- секундная заминка. – Поэтому предлагаю тебе
продолжить свое увлекательное занятие у меня в кабинете, на диване.
- У тебя в кабинете есть диван?- удивленно спрашивает он,
убирая прядь волос за ухо.
- С позавчерашнего дня,- информацию о том, что диван у меня
появился благодаря привычке некого Вершителя спать на рабочем месте в разгар трудового дня или
трудовой ночи предпочитаю оставить при себе. – Иди спать, Макс.
Пожелав мне удачи, он выходит из кабинета. Дверь
закрывается, отделяя его от меня… Сажусь в кресло, глубоко вздыхаю и достаю
тетрадь с карандашом. Цепкая память тут же выдает картинку – спящий Макс в
кресле, я принимаюсь за работу…


- Шурф..?
- Макс?!...

@темы: Слэш, Драбблы, Шурф/Макс

---

[Kari46530]

Автор:  ~Кари~
Фэндом: Лабиринты Ехо, Макс Фрай
Пейринг: Шурф/Макс
Рейтинг: PG, наверное
Размер: вроде около трехсот слов
Размещение: если кому-то надо, то я не против. ссыль только киньте, если не сложно
Дисклеймер: все принадлежит тому,кому принадлежит.
От автора: первый фик по фэндому, да и один из немногих законченных и выложенных дабы "увидеть свет" вообще.

В Ехо пришла зима. А я скучал по снегу. Почему-то каждый день вспоминалось детство – с его безумными перестрелками снежками, снеговиками с метлами, больше похожими на шест стриптизерши, и бегом на коньках, благо каток был бесплатный и находился всего в паре кварталах от дома.
- Эй, Ночной Кошмар, если ты и дальше будешь сидеть с такой физиономией, я уйду в Орден Семилистника!- возглас Мелифаро вырвал меня из путешествий по воспоминаниям. И нельзя сказать, что я был ему за это сильно благодарен.
- Сомневаюсь, что вас туда примут,- флегматично заметил Лонли-Локли, стоявший в своем белом лохи, прислонившись к стене.- Все-таки ваши родственники не были в числе ярых сторонников Семилистника…эм..Макс??
Кажется мне в очередной раз удалось удивить сэра Шурфа, машинально отметил я, утыкаясь носом в плечо друга, пряча лицо в тонких складках белоснежного лоохи и блаженно зажмурившись. От мастера Пресекающего, казалось, веяло прохладой, что окончательно уверило мою больную голову в том, что сэр Шурф-мой персональный сугроб. Мурлыкнув, я обхватил его руками, надеясь, что долгожданный подарок судьбы не растает от моего прикосновение. Сугроб не растаял…
Я не знаю сколько мы простояли так, прежде чем сэр Шурф нежно, но твердо отстранил меня, перед этим на миг прижав меня к себе. Вряд ли долго ибо Мелифаро все еще стоял рядом и изумленно смотрел на нас. Я смутился, осознав, наконец, каким идиотом я сейчас выглядел в глазах друзей.
- Простите, Шурф,- виновато извиняюсь я, почему-то обращаясь к нему на "Вы".- Не знаю, что на меня нашло…
- Ничего страшного, сэр Макс,- холодно ответил Лонли-Локли. Краем глаза замечаю, что Мелифаро уже справился с удивлением и быстро выскользнул из кабинета. – Я всегда к вашим услугам.- Грешные магистры, он улыбнулся!
Забыв обо всем, опять обнимаю Шурфа. На этот раз мне тепло и чувствуя, как он тоже обнимает меня, а его губы касаются моего виска, я чувствую себя самым счастливым человеком в Ехо.

@темы: Слэш, Шурф/Макс, Мелифаро